– Как?!
– А вот так! Есть один шанс из семнадцати, что мы оба вышли из одного репликатора! – И Майлз закружился вокруг нее в комическом танце. – Ты одна семнадцатая моей сестры! Близнец на одну семнадцатую! Как в четвертом акте хорошей пьесы. Так что гляди веселей – в следующей сцене придется тебе выскочить замуж за принца!
Она засмеялась сквозь слезы, и в этот миг в коридоре послышались шаги и голоса, а часовой за дверью неестественно громко произнес: «Добрый вечер, сэр!»
– Туфли! Дай мне туфли! И чулки! – паническим шепотом скомандовала Элен.
Майлз сунул ей все, выключил компьютер и, подскочив к дивану, упал на него, прижимая девушку к себе. Она смеялась и ругалась, судорожно пытаясь надеть вторую туфлю. Щеки были еще мокры от слез.
Он запустил руку в блестящие душистые волосы и пригнул ее голову ближе, к своему лицу.
– Надо, чтобы было правдоподобно. А то мне влетит по первое число… – Он неуверенно замолчал, улыбка его исчезла, взгляд посерьезнел. После секундной заминки она прильнула к его губам.
Вспыхнул свет; они отпрянули друг от друга. Майлз оглянулся через плечо и обомлел.
Капитан Куделка. Сержант Ботари. Отец.
Физиономия сержанта напоминала скалу, покрытую изморозью. Граф Форкосиган мрачнел на глазах. Капитан старался сохранить степенный и невозмутимый вид, но уголок губ предательски дергался, загибаясь кверху.
Майлз наконец нашелся.
– Хорошо, – сказал он твердым учительским тоном. – Потом, после строчки «Дай мне сию награду», ты говоришь: «От всего сердца; и как я рада видеть тебя раскаивающимся…» – Он почти нагло глянул на отца. – Добрый вечер, сэр. Мы здесь помешаем, наверно? Надо отыскать другой уголок для репетиций… Пойдем, Элен!
– Да-да, пойдем, – пискнула Элен, живо подхватывая спасительную соломинку. Майлз потащил ее к выходу; по пути она успела довольно глупо улыбнуться трем взрослым. Капитан Куделка ответил широкой ободряющей улыбкой, граф каким-то образом умудрился улыбнуться ей и угрожающе нахмуриться в адрес Майлза. Сержант демократично хмуро взирал на всех.
– Хотела бы я знать, чем ты так доволен? – свирепо зашептала Элен, когда они поднимались на пневматическом лифте.
Майлз сделал пируэт, даже не пытаясь изобразить раскаяние.
– Стратегически необходимое отступление, и притом в полном порядке. А что еще нам оставалось, когда противник превосходит нас числом, вооружением и чином? Мы всего лишь репетировали старую пьесу. Все очень мило и прилично. Кто бы стал возражать? Я гений.
– Ты идиот, – отрезала Элен. – У тебя на плече мой чулок.
– Ой. – Он повернул голову, осторожно взял двумя пальцами невесомую вещицу, и протянул ей с извиняющейся улыбкой. – Да, пожалуй, выглядело это не совсем…
Элен свирепо схватила чулок.
– Теперь отец изведет меня нотациями… Он и без того смотрит на любого, кто ко мне приближается, как на потенциального насильника. А сейчас запретит мне разговаривать с тобой. Или отошлет в деревню… – Глаза Элен наполнились слезами. – И ко всему прочему он мне солгал… солгал насчет матери…
Она кинулась в свою комнату и захлопнула за собой дверь с такой силой, что чуть не прищемила Майлзу руку. Он задергал ручку и попробовал докричаться до Элен:
– Но это же еще неизвестно! Наверняка всему есть логическое объяснение… Я попробую разобраться…
– Уходи! – донесся гневный приглушенный голос.
Майлз немного побродил по коридору, надеясь, что Элен выплачется и откроет, но из комнаты не слышалось ни звука. Часовой в конце коридора вежливо не обращал на него внимания; охрана премьер-министра славилась не только бдительностью, но и деликатностью. Майлз выругался про себя и побрел к лифту.
Глава 4
В коридоре на первом этаже он столкнулся с матерью.
– Ты не видел отца, радость моя? – спросила графиня Форкосиган.
– Видел, – пробурчал Майлз (мысленно добавив: «К несчастью»). – Он пошел в библиотеку с капитаном Куделкой и сержантом.
– Боевые друзья собрались выпить где-нибудь в уголке, – иронически констатировала мать. – Ну что ж, трудно его винить. День был ужасный. А он почти не спал. – Она внимательно посмотрела на сына. – А ты? Выспался?
Майлз пожал плечами.
– Да ничего.
– Ну-ну. Надо изловить отца, пока он не набрался как следует. После выпивки он, к несчастью, становится грубоват. А тут как раз пожаловал этот сукин сын граф Фордроза, да еще в компании с адмиралом Хессманом. Отцу предстоят нелегкие дни, если эти двое споются.
– Сомневаюсь, чтобы «ястребы» смогли заручиться достаточной поддержкой. Старые вояки безоговорочно поддерживают папин курс, – ответил Майлз.