– Насчет осадков – они там не в один день выпадают, а?
– Нет, конечно, – с пафосом ответил Майлз. – И учтите, что это земля моих предков. Мы владеем ею уже на протяжении десяти поколений, и можете не сомневаться: я из кожи буду лезть, чтобы выкупить свой вексель и не дать родовому поместью уйти в чужие руки…
Кольхаун раздраженно потер подбородок.
– Себестоимость плюс двадцать пять процентов, – сдался он наконец.
– Десять.
– Двадцать.
– Десять, или вам придется иметь дело с пилотом Мэйхью.
– Ладно, – простонал Кольхаун. – Десять.
– Договорились.
Конечно, процедура оформления покупки на этом не закончилась, но бетанцы не зря гордились своей информационной системой. Сделка, на которую на Барраяре потребовалось бы несколько дней, была заключена меньше чем за час, и при этом не выходя из корабельной рубки. Однако Мэйхью становился все молчаливей.
Наконец он заговорил:
– Послушай, сынок. Я ценю твое великодушие и все такое прочее, но только зря все это. Понимаешь, когда я спущусь вниз, они не угомонятся. Так не получится: посмеялись и разошлись. На посадочной площадке меня будут ждать люди из СБ, а с ними санитары из Совета психического здоровья. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как на меня накинут сеть-парализатор. А месяца через два, может, и увидишь меня. Я буду ходить и всем улыбаться. Когда человека берет под крылышко СПЗ, он непременно в конце концов ходит и улыбается, ходит и улыбается… – Мэйхью беспомощно тряхнул головой. – Поздно, сынок.
– Пока человек дышит, ничего не поздно, – отрезал Майлз. Внизу, на планете, он зашагал бы по комнате; а здесь можно было только оттолкнуться от одной стены, проплыть в воздухе, и оттолкнуться от другой. Майлз летал по рубке, как мыльный пузырь, и напряженно думал.
– У меня идея, – сказал он наконец. – Готов поспорить, что на этом можно выиграть время. А там придумаем что-нибудь получше. Беда только, что вы не с Барраяра, вам будет трудно понять все сразу.
Мэйхью был порядком озадачен.
– О чем это ты?
– Дело вот в чем. – Хлоп, поворот, вперед, хлоп. – Если бы вы присягнули мне на верность как оруженосец своему сюзерену, – а это самое простое – я бы мог подвести вас под свой дипломатический иммунитет третьего класса. Будь вы подданным нашего императора, нечего было бы и голову ломать. Но вы гражданин Беты. Значит нам нужно прежде всего привлечь толпу юристов, и они несколько дней будут биться, выясняя, какой закон главнее. Я взял бы на себя обязательство предоставить вам жилье, еду, одежду, вооружение – наверное, корабль можно считать вооружением? – и защиту, если кто-либо вызовет вас на поединок… Ну здесь, на Бете, это вряд ли случится… Кроме того, существует масса параграфов насчет вашей семьи. Кстати, как насчет семьи?
Пилот отрицательно помотал головой.
– Это все упрощает. – Хлоп, поворот, полет, хлоп. – Пока суд да дело, ни СБ, ни Совет вас пальцем не тронут, потому что по закону вы… как бы часть моего тела.
Мэйхью моргнул.
– Все это так странно, просто ум за разум заходит. Так где мне расписаться? И как ты это зарегистрируешь?
– Вам ничего не надо подписывать, только встать на колено, дать мне свою руку, я возьму ее в свои, и вы повторите пару предложений. Даже свидетелей не нужно, хотя по обычаю их требуется двое.
Мэйхью пожал плечами.
– Ладно. Валяй, сынок.
Хлоп, поворот, вперед, хлоп.
– «Валяй, сынок», – передразнил его Майлз. – Я так и думал, что вы ничего не поймете. То, о чем я сейчас рассказал, всего лишь небольшая часть договора, – ваши привилегии. Но там есть и ваши обязательства, и масса моих прав по отношению к вам. Вот например: если во время сражения вы откажетесь выполнить мой приказ, я имею полное право отсечь вам голову. Тут же, на месте.
У Мэйхью отвисла челюсть.
– Ты, конечно, понимаешь, что СПЗ велит накинуть сетку-парализатор и на тебя, – сказал он, придя в себя.
Майлз ухмыльнулся.
– Не выйдет. Я тут же закричу и попрошу защиты у своего сюзерена. И он меня защитит. Он довольно болезненно реагирует, когда кто-нибудь обижает его подданных. Кстати, если вы становитесь моим вассалом, то автоматически превращаетесь в вассала моего сюзерена, но уже более отдаленного.
– А заодно и сюзерена твоего сюзерена, и сюзерена сюзерена твоего сюзерена, и так далее, – обрадовался Мэйхью. – Я кое-что смыслю в субординации.
– Да нет, тут цепочка прерывается. Я принес клятву верности прямо Грегору Форбарре, как вассал секундус.