— Ну! — ласково сказал волшебник Алёша. — Ну, соберись с духом и выкладывай, что там у тебя.
Но Вася Вертушинкин никак не мог заговорить. Как будто все слова сразу вместе подступили к горлу и, перепутавшись, застряли там, мешая друг другу.
В старинном тусклом зеркале, висевшем напротив него на стене, Вася Вертушинкин увидел мальчишку, который, сжавшись, сидел на табурете, ухватившись обеими руками за сиденье, а ногами зацепившись за ножки табурета. Оттопыренные уши мальчишки ярко полыхали, прямо-таки светились в полутёмной комнате.
Вася Вертушинкин наконец проглотил лишние, мешавшие ему слова и с трудом заговорил:
— Дяденька волшебник! Просто я самый-самый-самый несчастный человек на всём белом све… В общем, мне до зарезу надо войти в клетки к хищникам. И чтобы они меня не искуса… и не растерза… ну вы сами понимаете.
— Зачем в клетки к хищникам? — очень удивился волшебник Алёша.
— Надо, ну очень надо, очень. — Вася Вертушинкин изо всех сил стиснул руками табурет, как будто прося табурет заступиться за него, помочь ему уговорить волшебника Алёшу. — А то все ребята меня презирать будут. Понимаете, все друзья будут надо мной смеяться!..
Тут Вася почувствовал, что его уши стали такими горячими — того гляди, подпалят ему волосы. Он опустил голову и поэтому не заметил, с каким пониманием и сочувствием посмотрел на него волшебник Алёша и как задумчиво он кивнул головой.
— Два грустных человека — это слишком большая концентрация грусти… — прошептал волшебник Алёша.
Он рассеянно провёл рукою по лбу, как бы отгоняя какие-то свои невесёлые мысли.
— Что ж, надо тебе помочь, — сказал волшебник Алёша. — Да, придётся, видно, подыскать какие-то крепкие заклинания. Очень надёжные. Всё-таки хищники. В общем, я тут пороюсь в своих книгах, а ты забеги ко мне попозже, ну так примерно что-нибудь через часок…
И вдруг волшебник Алёша добавил что-то совсем непонятное. Впрочем, он сказал это так тихо, что Вася толком даже не расслышал.
— Пусть будет одним грустным человеком меньше…
Вася Вертушинкин вдруг почувствовал, что от радости он стал лёгким и круглым и может прыгать, как мяч, и, возможно, даже летать.
Когда затих звук его прыжков на лестнице, волшебник Алёша снял с полки несколько тяжёлых старинных книг.
Сдул с переплётов пыль, посмотрел, как тает в воздухе едкое серое облачко, хотел было уже открыть верхнюю из книг, но не удержался и снова взглянул на кота Ваську.
Тут он опять покачал головой, невольно подумав: «Этакий плутишка! Может, и впрямь оживить его?..»
— Хм!.. — с некоторым недоумением протянул волшебник Алёша.
Волшебство, конечно, волшебством, но ему показалось, что нарисованный кот и без всякого волшебства весь напрягся, напружинился, изогнул спину подковой в усилии пошевелиться. Ему даже послышалось сдавленное, еле слышное мяуканье.
«Ну, уж если ты сам так хочешь…» —волшебник Алёша раскрыл старинную книгу и принялся терпеливо листать её, пробегая глазами по строчкам.
— М-м… Вот оно!
И волшебник Алёша громко прочёл:
И в тот же миг, сорвавшись со стены, на пол тяжело шлёпнулся большой полосатый кот.
Правда, он был немного плоским. К тому же, не будем скрывать, кончика правого уха у него не хватало. Более того, одна полоска на спине была какой-то расплывчатой, размытой. Но всё же это был живой, тёплый, настоящий кот.
Вам, конечно, известно, что коты, кошки и даже котята падают всегда на все четыре лапы. Но наш кот Васька от неожиданности, а может быть, от полной неопытности плюхнулся на пол как-то нескладно: не то спиной, не то боком.
— Мяу!.. — с обидой взвыл кот Васька.
На стене над ним ещё покачивалась на верёвочке пустая рамка с листом чистой белой бумаги. В углу можно было разглядеть надпись крупными печатными буквами:
«КОТ ВАСЬКА.
Рисунок ВАСИ ВЕРТУШИНКИНА.
9 лет».
— Какой же я, право! — досадуя на себя, воскликнул волшебник Алёша. — Надо было успеть подбежать и подхватить тебя на первый раз. Да уж ладно, ладно, не прикидывайся, пожалуйста, что ты разбился и покалечился. Так, стукнулся чуть-чуть, и всё. К тому же ты умеешь разговаривать.
— Умею! — радостно откликнулся кот Васька и забегал по комнате, с интересом обнюхивая ножки кресел, табуретки и стола. — Я самый-самый-самый замечательный кот на всём белом све… — послышался его голос из-под письменного стола.