— А… — Я потихоньку начал понимать, что к чему, и почему-то мне захотелось засмеяться.
— Если ты про то, что тебе надо повидать мастера Герхарда и передать ему рекомендательное письмо, — так нам всем надо бы это сделать, — улыбнулся юноша. — Но никто из нас пока этого не достиг.
— Мне не надо, — возразил веснушчатый. — У меня писем нет. И у Магдалены — тоже.
Девушка, у которой в руках была потрепанная книга, кивнула, не отрывая глаз от страниц.
— Это так, — подтвердил юноша в колете. — Не все с письмами пришли. Но им тоже нужен мастер Герхард Шварц.
— То есть войти сюда можно, — пробормотал я. — А выйти до того, как повидаешь Герхарда…
— Именно, — подала голос красотка, откидывая волосы назад. — Вот мы тут все и сидим. Ждем.
— Не все, — послышалось от стены. — Трое свалили уже. Им надоело слушать, как желудок урчит, не смогли без харчей сидеть.
— С этим плохо, — подтвердил юноша. — Воды — вон, целая бочка. А вот с едой… В день Тюба выдает каждому один кусок черствого хлеба утром и один вечером. И все.
Вот проглоты. Два куска хлеба в день? Да вы красиво живете! Я, бывало, о таком и мечтать не смел.
Хотя если привык есть от пуза, то на два куска хлеба в день переходить трудно, это правда.
— Барон Эраст фон Рут, — протянул я ему руку. — Я не представился.
— Баро-о-он! — протянул конопатый. — Кассандра, смотри — теперь у нас и барон есть.
— Да и боги с ним, — отозвалась девица с всклокоченными волосами и в пестром платье, даже не взглянув на меня. Она была занята серьезным делом. Она метала кинжал в крышку от бочки. Хорошо метала, к слову, умело.
— Граф Аллан Орибье, из Фрайтинга, — пожал мою руку юноша. — Рад знакомству. Ты, я так понимаю, из Лесного края?
Вот ведь как — он вельможа, проживающий в столице одного из крупнейших королевств Рагеллона, да еще и титул вон какой, а я — барончик из Лесного края. Но спеси в его голосе я не слышу. Может, с голодухи она пропала?
— Именно, — подтвердил я.
— Не обращай внимания на «ты», — учтиво объяснил он. — Здесь это наиболее разумная форма обращения. Да и в целом тут сословные традиции не к месту, поверь. Все мы тут на одних камнях сидим, чего уж.
И, к моему немалому удивлению, почти все, кто слушал нашу беседу, закивали, кроме парочки парней, которые вообще сидели наособицу. Им, как видно, подобное было не сильно по душе.
И зря. Смысл гонориться, если все в одной лодке сидят? Видимо, это и есть то «выбивание», о котором мне мастер Гай говорил, точнее, одна из его разновидностей.
За последующие десять минут Аллан окончательно разъяснил мне смысл происходящего, хотя основное я понял сам. Это и впрямь была ловушка — простая и изящная.
Как это ни печально, но ответа на главный вопрос — когда, собственно, появится магистр Герхард — никто не знал, более того — никто пока не видел ни одного из жителей замка, кроме Тюбы и еще какого-то типа, хотя несколько человек, включая косматую простолюдинку Кассандру, куковали здесь уже три недели, придя сильно загодя.
Моего коня, пока я общался с графом Орибье, Тюба куда-то увел, свалив седельные сумки прямо на брусчатку.
— Не волнуйся, — успокоила меня рыжеволосая Миралинда. — Он его на конюшню отвел, о нем там позаботятся. Так он мне сказал, когда мою лошадку забрал.
— Это он специально, — раздался веселый голос от стены. — Боится, что мы коня того… Сожрем.
— Мы можем, — подтвердил Аллан. — И поверь, Эраст, через неделю ты тоже начнешь думать так.
— Как назло, пропустил сегодня завтрак, — решил не лезть в бутылку я. — Так что с неделей ты погорячился. Я уже так думаю.
Над площадью метнулся хохот.
Раз смеются, значит, не все так плохо. Будем ждать. Время у меня есть.
Глава 5
Через день площадь для меня стала как родной, поскольку я перезнакомился почти со всеми ее обитателями, через три я уже был здесь своим, а через пять встречал новичков, которые въезжали в ворота замка, как когда-то и я сам, уже с ухмылкой ветерана.
Народ прибывал, причем активно. К концу моей первой недели, проведенной под открытым небом, наша компания насчитывала уже почти семьдесят человек.
Могло бы быть и больше, но как раз на пятый день поутру двор покинули сразу четверо соискателей знаний, на прощание плюнув в сторону массивной двери, ведущей во внутренние помещения замка, а также пожелав магистру Герхарду поскорее сдохнуть от горячки мозга.