Беседу вел Ролен Нотман
Председатель Комиссии по борьбе с лженаукой РАН заместитель директора института ядерной физики Сибирского отделения РАН, академик Эдуард Кругляков много лет посвятил разоблачению антинаучных идей. За шесть лет существования Комиссии, ее деятельность стала известна далеко за пределами России. А среди тех, кого комиссия разоблачает, она приобрела устойчивую репутацию “научной инквизиции”.
“Курируя науку” в одной из информационных программ новосибирского радио, мне приходилось часто сталкиваться с откровенной антинаучной ахинеей. Не буду приводить имени, но, однажды, разговаривая четыре часа подряд с доктором медицинских наук, так и не смог выяснить: чем же он и его коллектив занимаются. Единственное, что я понял — это то, что его сотрудники “ходят в пространство зеркал Козырева”. Аудиозапись и время были потеряны. Обратиться за экспертным мнением было не к кому. А тут публикация тогда еще члена-корреспондента РАН Эдуарда Круглякова в газете “Наука в Сибири” — “Что же с нами происходит?”. В ней рассказывалось о дурном влиянии на общество астрологии, кашпировских, чумаков, лжеученых и т. д.
Конечно же, я ему позвонил. Было это, кажется, в 1995 г. Безусловно, тему “козыревских зеркал” мы не миновали. Как рассказал Эдуард Павлович, действительно, Николай Козырев был талантливым астрофизиком, работавшим до войны в Ленинграде. Ему принадлежит честь открытия вулканизма на Луне. Но судьба Козырева сложилась трагично, в 1938 г. он был репрессирован. По воспоминаниям очевидцев, в тюрьме ученый, долго простоявший на ледяном полу, почувствовал, что озноб проходит, и он начинает согреваться. Николай Козырев предположил, что в этом случае время переходит в энергию. По словам академика Круглякова, с одной стороны, мысль у Козырева возникла таким “прозаическим образом”, а с другой — он мучительно думал, как же работают звезды, откуда они берут свою энергию? Когда он попал в тюрьму, рассказывал мне Эдуард Павлович, механизмы энергетики звезд еще не были надежно установлены. Когда же Козырев вышел из тюрьмы, механизм энерговыделения звезд был в основном ясен. Но ему-то это было непонятно. Гипотеза, которая у него возникла в тюрьме, стала отправной.
Ему помогли защитить диссертацию. Но к этому времени Козырев уже был практически потерян для науки. Он занялся весьма странными экспериментами. Николая Козырева сломал режим. Если бы его не посадили, считает академик Кругляков, у него было бы большое будущее.
С Эдуардом Павловичем Кругляковым мы встретились в его институтском кабинете. Сразу обратил внимание на живой взгляд ученого. Немного удивила его настороженная приветливость: ироничная улыбка, мягкое рукопожатие. “ Что за гусь пожаловал?” Только потом, спустя некоторое время, мне стало ясно, почему академик Кругляков осторожничает. СМИ до сих пор играют в его общественной деятельности двоякую роль. От одних ему крепко достается, другие становятся его соратниками.
Однажды вечером Эдуард Павлович позвонил мне домой и эмоционально стал рассказывать: “Представляете, один из журналистов подловил меня прямо в аэропорту в Москве и я ему дал интервью. В итоге вышла публикация, где всё переврано. Что делать?” Мы уже были знакомы не первый год, и, помнится, я пошутил: “А Вы говорите всем, что любые интервью вы даете только после предварительного согласования с Тригубовичем”. Эдуард Павлович засмеялся.
А что тут сделаешь? Недобросовестных людей хватает в любой профессии. Удивляет то, что журналисты в погоне за остреньким материалом забывают о той колоссальной работе, которую ведет академик Кругляков исключительно на добровольных началах. Кстати, поэтому в первую нашу встречу я задал ученому вопрос:
А зачем Вам это надо?
“Когда я вник в суть проблемы достаточно глубоко, то вдруг осознал, что если не организовать отпор надвигающемуся на страну мракобесию, то наука будет просто похоронена. Антинаучный бред в СМИ всё нарастает. Как и многие другие учёные, я возмущался, порывался что-то написать, но времени катастрофически не хватало. Несколько лет назад пришлось мне провести в больнице около трех месяцев. Там-то я и написал свою первую статью (“Что же с нами происходит?” — Ю.Т.) против мистики и чертовщины, которыми нас усердно потчевали. Статья имела успех. Ее перепечатали свыше, чем в десяти изданиях. Было много откликов. Читатели стали снабжать меня материалами. Я почувствовал, что дело это — крайне нужное. С тех пор и пишу, разумеется, в свободное от работы время”.