Э.К.: Да, там организован Международный институт теоретической и прикладной физики, возглавляемый г-ном Акимовым. Так вот. секция физики категорически настаивает на том, чтобы этот Институт был вышвырнут из структуры РАЕН. Не тут-то было! Он до сих пор существует. Я, кстати, сделал официальный запрос руководству этой Академии.
Е.В.: Кому-то это нужно?
Э.К.: На мой взгляд, это нужно для перекачки средств. Где «возникли» торсионные генераторы? К сожалению, в военном ведомстве.
Е.В.: Это очень печально.
Э.К.: Да, это очень печально. Что удивительно, наша оборонная промышленность, оборонная наука на самом деле делали шедевры военных разработок и одновременно с этим в оборонном ведомстве под покровом глубокой секретности «изобретаются» секретные фундаментальные законы природы, доступ к которым имеет ограниченное число лиц. И вот под покровом этой секретности там творятся настоящие чудеса. Но деньги можно передавать организации. Так вот, такая организация существует при РАЕН.
Е.В.: Денег-то так мало в Министерстве обороны. На многие важные работы их не дают…
Э.К.: Ну, а на торсионные генераторы деньги находятся.
Е.В.: Есть еще целое направление, в котором и Российская академия наук замешана.
Э.К.: Вы имеете в виду…
Е.В.: Холодный синтез.
Э.К.: Надо сказать, это забавная история, если вспомнить ее с самого начала. Она относится к 1989 г. В марте, если мне не изменяет память, два американских физика Флейшман и Понс, кстати говоря, в газете, опубликовали сообщение о том, что им удалось выделить энергии больше, чем вложено с помощью холодного синтеза при обычной комнатной температуре буквально в банке, в колбе, но, правда электроды были палладиевыми.
Е.В.: Я это прекрасно помню. Потому что у нас, к сожалению, «Известия» откликнулись статьей, в которой они не столько радовались, что термоядерный синтез получается в колбе, сколько тому, что все эти физики, которые токамаки придумали, опозорились окончательно.
Э.К.: Так или иначе, но, надо сказать, подоплека была серьезная. Еще до Флейшмана и Понса некоторые физики наблюдали нейтронное излучение. Скажем, если стрелять в лед на основе не водорода, а дейтерия, то нейтроны наблюдались. В принципе, объяснения подобным явлениям были, но тем не менее после сообщения Флейшмана и Понса, конечно же, начался переполох. В дело включилось множество самых авторитетных физических центров мира. Ваш Институт участвовал, наш участвовал…
Е.В.: Ну, мы быстро убедились, что там нет ничего.
Э.К.: Год, или полтора, или два прошло, я уже не помню точно, и все физики убедились, что содержания здесь нет. Во всяком случае, этого содержания, энергетического. И вот недавно я с удивлением узнаю, что при Российской академии наук существует Координационный совет по холодному синтезу, который был одобрен вице-президентом РАН О.Ф. Нефедовым. Это сообщество проводит регулярные конференции. Я пролистал четыре тома трудов этих конференций. Надо сказать, уровень совершенно удручающий. К сожалению, последняя конференция была поддержана Российским фондом фундаментальных исследований.
Е.В.: Батюшки, такая порядочная организация…
Э.К.: Да, вот так. Вообще говоря, дело это выеденного яйца не стоит. Небольшое количество лиц занимается лженаукой, ну, скажем не столь опасной для государства. Вроде бы, не страшное с виду дело. Вот так к этому и относились: да что вы поднимаете шум? Ну занимаются люди ерундой, ну и пусть занимаются. Они никому не мешают! Ан, нет! Оказывается, люди эти не такие уж тихие.
Один из возглавляющих это дело, г-н Бажутов, в самом конце прошлого года обратился в Правительство, ни много ни мало, с требованием выделить средства на опытно-промышленную установку с холодным синтезом. Ну, а комментарии к этому требованию таковы, что атомные станции себя исчерпали, у них степень риска 10 %. Я не знаю, как это понимать. По-видимому, каждая десятая станция должна взрываться…
Е.В.: Немедленно.
Э.К.: Далее. Экологически атомные станции никуда не годятся, а вот холодный синтез — решение всех проблем. Выделите деньги, и все будет сделано. Надо сказать, письмо довольно безграмотное.
Некоторое время спустя коллеги г-на Бажутова обращаются к руководству Министерства атомной энергетики и промышленности (Минатома). Я не помню фамилию директора Государственного НИИ НПО «Луч»…
Е.В.: Иван Иванович Федик. Очень разумный человек.