Мер также одобрил эту идею. Как показала практика - оружие врага имеет куда большую дальность, а также убойную мощь. Даже самые тяжёлые доспехи вряд ли были бы другом в этой ситуации, а потому от них было принято отказаться во имя сохранения мобильности.
В итоге оба командира пришли к выводу, что необходимо открыть ворота и впустить внутрь солдат. Увы, втихую это конечно вряд ли бы удалось сделать, однако использовать ночь для снижения точности врага было неплохой идеей.
Впрочем, генералу н давала покоя одна мысль - отсутствие ловушек. Любой другой командир понаставил бы волчьих ям и множество других капканов. Так почему их не было? Отсутствие времени, или может чей-то тщательно спланированный план? Этого нельзя было сказать наверняка.
Зато кое-что нельзя было упустить из виду - появившийся азарт в глазах генерала. Если в начале он испытывал страх перед врагом, теперь же он вознамерился одержать над ним победу. Он не играл в качестве пешки какого-то министра, это была его игра.
Он был благодарен судьбе за такой подарок. Теперь, всё, чего он желал - если не победить, то сыграть хорошую партию. Партию в игре на выживание.
Глава 393/Моральный дух
Глава 393
Нынешнее положение не слишком радовало генерала. Главным образом на это влиял моральный дух солдат. Лишь прогремели выстрелы, как он в сию же секунду наклоном покатился вниз. Увы, поднять его в такой момент было почти невыполнимой задачей. В конце концов, это именно они захватчики, а не наоборот.
Положив руку на подбородок, он вновь обратился к Меру.
- Есть мысли?
- Говоря по правде, не очень много. Однако что любопытно - их ружья не бьют дальше двух ста метров.
- Тем не менее, это немногим больше, чем наши мушкеты. А в нашем положении каждый метр на счету. Тогда придётся использовать местность для своих выгод.
- Благоразумней будет использовать ночь. Так будет проще скрыть наше перемещение.
- Если бы мы могли только обойти эти скалы и напасть с разных сторон. Уж больно удобно расположилась крепость. Ладно, выступаем в полночь.
Солдатам не очень хотелось идти в бой, ибо превосходство было на стороне врага. Да и последние бои в конце концов заставили их обмякнуть. Именно эти две причины заставили генерала стать диктатором своей армии. Не будет преувеличением сказать, что Мюрей каждого держал в страхе пред собой. Его дух, аура, говорили об одном - он собирается принять бой.
Крепость располагалась таким образом, что по её бокам простирались крутые скалы. Даже самые опытные альпинисты вряд ли бы смогли покорить эту высоту. Таким образом, Имперцам Рудии нужно было беспокоиться только об одной стороне стены.
С наступлением ночи, Мюрей разделил войско на несколько частей - в первом ряду должны были передвигаться обычная пехота. В заднем стрелки обязывались прикрыть огнём своих товарищей. Холмистые местности же должны были использоваться как укрытия.
Ночью был отдан приказ выдвигаться. Солдаты подготовили осадные лестницы, а мушкетчики вновь перепроверили оружия. Генерал и полковники заняли удобную позиции, чтобы беспрепятственно контролировать военные действия.
За каждым холмом пряталось по меньшей мере полтысячи солдат. Построение же было сделано таким образом, чтобы в момент начала стрельбы резко добраться до стены и уничтожить стрелков наверху. Если им удастся вступить в ближний бой, то они получат превосходство над стрелками с их штык-ножами.
Впрочем, как бы не старались воины скрыть своё местоположение, топот восьми сотен тысяч солдат невозможно было не услышать или даже почувствовать. Однако видимость для точной стрельбы была заметно снижена.
Протрубил рог, и войска Ипонгрина двинулись в атаку. Они шли неровным строем, чтобы лишний раз заставить врага вести прицельный огонь.
Говоря об огне, стоит упомянуть, что на стенах крепости горели факелы. Если бы здесь был философ, он должно быть сказал, что Армия Ипонгрина подобно мотылькам идут на свет.
В какой-то миг войско даже воодушевилось, однако внезапно грянул гром. По крайне мере так им показалось перед тем, как под их ногами оказался трёхсот пяти миллиметровый снаряд гаубицы Виккерса.
Один за другим, артиллерия начала накрывать всю десяти километровую зону. Ни холмы, ни приказ Генерала отступать не мог спасти жизни этих несчастных людей.
Те, кто выжил после первой волны взрывов, накрыл страх. Их ноги забыли как двигаться, а лицо побледнело как у мертвецов.