«... после глины золото — второй по распространенности минерал на земле, поэтому ацтеки никак не могли понять безумной страсти конквистадоров к этому металлу...».
Но никто ничего не понял, потому что написано то было на кацапско-москальском наречии, отмененном на Украине еще в лохматом 1992 году. Выпуча глаза и разинув рты, не смея пошевельнуть усом, стояли украинцы, будто вкопанные в землю. Такой страх навело на них это диво.Что было далее, не вспомню. Пидарка дала обет ехать в ЕС в Амстердам и устроиться в квартале красных фонарей; собрала оставшееся после имущество, и через несколько дней ее точно уже не было на Киеве. Куда ушла она, никто не мог сказать. Услужливые старухи отправили ее было уже туда, куда и Петро потащился; но приехавший из Амстердама козак, где работал грузчиком в порту, рассказал, что видел в квартале красных фонарей «госпожу», растолстевшую, в которой земляки по всем приметам узнали Пидарку; что будто еще никто не слыхал от нее ни одного слова; что пришла она в Амстердам пешком и принесла оклад к иконе Еврокомиссии, и по дороге заходила помолиться в Страсбург и Брюссель к официальным учреждениям ЕС. Позвольте, этим еще не все кончилось. В тот самый день, когда пропал Петрусь, показался снова Москалюк; только все бегом от него. Узнали, что это за птица: никто другой, как Путяра, принявший человеческий образ для того, чтобы губить украинцев; а как на Украине все грамотные и смотрят канал «Интер» и знают, кто главный враг украинца, то вот так нечистый и приманивает к «русскому миру» украинских молодцов. Того же году все украинцы побросали земли свои — их все равно правительство продало - и перебрались в ЕС на сельхозработы; но и там, однако ж, не было покою от проклятого Москалюка. Тетка покойного деда говорила, что именно злился он более всего на подписание Ассоциации с ЕС, и всеми силами старался выместить все на украинцах. Раз трудовая диаспора собралась в шинок в Польше после трудного рабочего дня и, как говорится, беседовали по чинам за столом, посередине которого поставлен был, грех сказать чтобы малый, котел с вегги-бойлами и ризотто. Калякали о сем и о том, было и про диковинки разные, и про чуда, будто бы, есть в каких-то странах центральное отопление, то то уж совсем чудеса. Вот и померещилось, — еще бы ничего, если бы одному, а то именно всем, — что вегги-боул поднял голову, блудящие глаза его ожили и засветились, и вмиг появившиеся финно-угорские усы значительно заморгали на присутствующих. Все тотчас узнали на вегги-боуле рожу Москалюка; тетка деда моего даже думала уже, что вот-вот попросит подписать договор о вступлении Украины — ну, того, что от нее осталось — в ОДБК и поехать спасать алавитов... Честные старшины за шапки да скорей восвояси. В другой раз сам бывший староста Петро Порошенко, любивший по временам раздобаривать глаз на глаз с дедовскою бутылью, не успел еще раза два достать дна, как видит, что бутыль кланяется ему в пояс. Черт с тобою! давай креститься!.. А чарка ему: