● Юлька, Юлька, - забубнил какой-то голос в шлеме Ивана.
● Камеру, камеру на неё направляй, dolboeb, - сказал голос, и Иван вдруг почувствовал неприятный электрический разряд в голову.
● И чтоб не дышал, звук мне биля не портил, - сказал голос в шлеме, в котором Иван с негодованием узнал своего короткого знакомца по воздухокрылу рейса Санкт-Ленинград-Москва-Арцах.
Пришлось подчиниться и начать внимательно слушать и смотреть. На забрале загорелись красные буквы, Иван успел прочитать по бегущей строке что транслирует «… концерт певицы Юльки Чечеркиной для бойцов армии Харкцаха и дивизии русских добровольцев...стрим ведет наш доброволец, фронтовой корреспондент Семён Пего...». Видимо, «Семен Пего» на московском языке и значит «Учеръёсы Сугона», подумал Иван, только в этот момент осознав весь объем работы, который предстоит ученым проделать, чтобы перевести весь корпус текстов со старорусского на московский, с московского на кандапожский, а уже с кандапожского на разговорный мурманский.
… - Головой не верти, pissdiuk! - гаркнул шлем, и Иван замер, уставившись на женщину.
Женщина провела ладошкой по струнам, гитара бренькнула. Певица запела:
● Я стою на краю, - пела она.
● Над Харцхаком над рекой, - пела она.
● Не могу пошевелить, - пела она.
● Ни рукой ни головой, - пела она.
● Обстрелял меня дрон, в голове замкнуло, - пела она.
● Мне осталось лишь нести то, что ветром в голову надуло, - пела она.
После чего встала, бросив гитару, и стала, приплясывая, и хлопая в ладоши, исполнять припев:
● Ту-лулу-ла, тулулу-ту-лу-ла, - пела она.
● Почему ты за Харцхак не воева-а-ала, - пела она.
● Ты Рязань, Устюг и Уренгой, - пела она.
● За армян почему не Идёшь в бооой, - пела она,
Мужчины в это время плакали, делали селфи и кричали друг другу что-то на гортанном незнакомом языке, в котором Иван различал, тем не менее, какие-то слова:
● Хин сюрб хаватарим дашнакитс собюэник сакрыльный э. Инч во в ррус Иван давашанер чьек пайяк арель мез хамар прэдатель э анхразжешт ер Иван яндамени ми кани хит хрт ир йев ерку кам йерек Иванови сторабазжанум э! - гомонили мужчины, почему-то посыпая голову пеплом.
Женщина, вернувшись к гитаре, продолжала петь:
● Обменял ты меня на Анталию, ах так - пела она.
● Твой мама запретила воевать за Арцхак, - пела она со слезами на глазах.
● Моя левая нога с края соскользнула, - пела она.
● Боль за древних за армян в голову мне pissdanula, - пела она.
После чего вновь исполнила припев. Мужчины вокруг пустились в пляс, обняв друг друга за плечи. Иван увидел, что на забрале его шлема загорелась цифра. «10 млн лайков от армянской диаспоры со всего мира». Тогда Учеръёсы попробовал аккуратно снять шлем, но мягкий и, в то же время, достаточно убедительный удар током предостерег Учеръёсы от необдуманных поступков. На глаза Ивана навернулись слезы. Мужчины и женщины истолковали это по-своему и, остановившись, стали утешать Ивана на своих непонятных, в общем-то, языках. В это время забралобегущая строка известила Ивана, что «начинается сбор донатов на то, чтобы отправить нашего корреспондента в самый эпицентр боев, город Суши». Ах ты suka, подумал Учеръёсы и расплакался от этого еще сильнее. Шлем начало потряхивать.
● В Cуши, pisdobol, - рявкнул голос попутчика Ивана.
Учеръесы нехотя поднялся и, чувствуя, как удары электронным бичом становятся все чаще и сильнее, с энтузиазмом взвизгнул:
● Братцы, или мы не воины?! - крикнул он текст телесуфлера.
● Айда освободим Суши! - крикнул он
Так фронтовой корреспондент Ара-ТВ Учеръёсы Сыгона Пемён Сегов неожиданно для себя стал полевым командиром Армии Освобождения Харцхака.
ХХХ
… первым делом Ивана Лукина, ставшего в Карелии перед своим бегством Учеръёсы Сугона, сразу переименовали. Мужчины с синими из-за щетины лицами, собравшись в круг, немного потанцевали, гортанно что-то вскрикивая, после чего один из них, самый представительный, и очень дородный — мускулистый, поджарый Иван только диву давался тому, какие пухлые люди здесь, на войне — сказал: