После тренировки с Аобой он частенько меня угощал ужином. Халявная еда, несомненно, сильная мотивация, чтобы я постарался и бил рекорд за рекордом.
Трижды мы ходили на источники. С Генной и с Аобой или просто с Генной, который продолжал со мной вечерние занятия управления чакрой. Так что и на источниках я не только отдыхал, но и работал в этом направлении.
Получается, автоматически она организм питает, помогает, раскачивается — всё с помощью чакры, а вот чтобы целенаправленно её использовать, это надо постараться и мозг поломать изрядно. Как заставить нечто невидимое в тебе быстрее или медленнее циркулировать? Выйти за пределы тела? Направить некую субстанцию в ноги, руки, пальцы? Понимаю Хьюга, для них чакра вполне видимый объект, а не какая-то абстрактная хрень. То, что в аниме показывали голубое свечение чакры, это, мягко говоря, фигня полная. Генна сказал, что на такое, чтобы их чакра стала настолько плотной и сконцентрированной, чтобы быть видимой глазу, только медики и способны. Ну, может быть, ещё пара-тройка дзёнинов. И то это будет не какой-то зеленоватой или голубоватой субстанцией, а скорее чуть подсвеченным движением воздуха.
Но к концу недели я нащупал, как оно всё внутри меня вертится и смешивается, так что листик, плавающий на воде, пусть пока и не прилипал полноценно, но я ощущал «мозгой» ток чакры в себе и делал неуклюжие, но достаточно верные попытки управлять этими потоками. Мой друг подбодрил меня тем, что я иду верной дорогой и просто мне надо больше тренироваться.
Вечером двадцать девятого августа я смог сесть на шпагат на тренировке Аобы, хвала мне! И даже ничего себе не порвал и не раздавил.
Сегодня же у Генны был итоговый экзамен на эту его учительскую должность. Так что я пошёл домой и сел медитировать перед листиком: Генна сказал, что неизвестно, сколько их продержат, а я чтобы не отлынивал, он сам ко мне придёт. И когда листик по воле моего пальца сделал три круга и почти прилип к ладони, в дверь постучали.
— Ну наконец-то!.. Э… — я открыл дверь и замер. Прямо дежа вю какое-то. На пороге стояла крайне серьёзная Харуно Сакура.
Глава 14. Офигивательная
Я, конечно, подумывал о том, что мы с Сакурой ещё увидимся, но почему-то был совершенно не готов к её вечернему посещению моей обители. В голове вихрями пронеслись всякие глупости, включая переделку надписи на вратах Ада, упомянутую у Данте: «Оставь одежду, всяк сюда входящий». Там, конечно, говорилось о надежде, но девочка была в легкомысленном халатике медсестры и моё подсознание, в котором цвела и колосилась «конопля», выдало именно этот вариант.
— Сакура-тян, привет, — наконец выдавил я и посторонился, чтобы она прошла.
— Я после дежурства, — объяснили мне наряд, который своей длиной и облеганием наталкивал на какие-то не слишком здоровые ассоциации типа «полечи меня, сестричка».
М-да… Видимо, мало тренируюсь. Или уже научился быстрее восстанавливаться? Как бы конфуза не вышло. Заметит моего «Сайто-младшего», и прилетит в мою редиску.
— Ты уже обжился? — она разулась, продемонстрировав маленькие босые ножки, от вида которых я нервно сглотнул.
— Немного, — ответил я, усиленно вызывая шаманскими бубнами, стучащими в висках, антивозбуждающую картинку.
Уф! М-да, даже прошибло, когда представил, как Сакура с перекошенным лицом выкручивает и отрывает мне яйца, и… Этого было достаточно.
— Будешь чай? — предложил я девочке, смахивая со лба холодный пот. — Я купил кастрюлю и две кружки.
Как оказалось, здесь растут чайные кусты. По идее можно было самому нарвать листьев и их высушить, но заварка стоила совершенные копейки, так что заморачиваться я не стал.
— Давай, — согласилась она, улыбнувшись. Я вспомнил наставления друга и решил, что на всякий случай не выпущу свою кружку из рук. Во избежание бесчеловечных ирьёнинских экспериментов над собой.
— Так ты что-то выяснила? С моей кровью? — спросил я, пока вода в кастрюле закипала.
Вроде бы помню, что по местным правилам вежливости надо было дождаться чая, но мог прийти Генна, а я для начала хотел всё знать сам. Да и Сакура могла при моём друге не ответить. С другой стороны, у шиноби не всегда есть время на медленное обсуждение всяких вопросов за чайной церемонией.