— А ты сам уверен, что хочешь этого? — задаю ему слегка провокационный вопрос, потому что хочу поступить правильно. То есть сделать так, чтобы ему было хорошо.
Я хочу, чтобы он успокоился и справился с этим. И я готова помочь.
— Если честно, то мне нужно немного побыть одному. Кристин, прости, пожалуйста… ты не обидишься?
Глупый Димочка. Как я могу вообще на него обижаться? Это реально? В смысле обидеться? На что? На то, что ему больно?
Я могу быть сукой, но не в такие моменты.
— Господи, конечно нет. Я всё понимаю. Главное, чтобы с тобой всё было хорошо, — мягко улыбаюсь, прежде чем нежно целую этого мужчину в губы.
Он отвечает на поцелуй, а его руки касаются моего тела, прижимая ближе к себе. Он замечательный. И моё мнение не изменится, даже если у нас вышла неудачная встреча.
— Я всё равно тебя подвезу. Спасибо, малыш. Вот за это ты мне и нравишься. За понимание.
А мне за заботу и внимание. И даже в те моменты, когда Дима тупит, у него это очень мило происходит. Он сам по себе милый. Взрослый и уверенный в себе мужчина, который чётко знает, чего хочет. И сейчас ему нужно побыть одному, а я принимаю это. Это нужно ради него и его успокоения.
И я пойду на всё, лишь бы сделать этого человека счастливым также, как это происходит со мной. Он заслуживает этого как никто другой в этом мире.
Глава 12
День пятый, и он же последний в этом учебном году. Я понимаю, что буду скучать по своим детям, но мне необходим отдых.
После уроков, когда все ушли, Маша вновь вернулась, обняла меня и отдала очень красивый букет с пакетиком. Девочка сказала, что будет скучать и убежала к своему дяде.
В пакете лежал набор дорогой косметики и коробка моих любимых пирожных. О, этот человек не перестаёт меня удивлять. Ведь ещё вчера ему было чертовски больно, когда он узнал, что девушка, которую он любил, изменяла ему с его другом. И я понимаю его. Даже не знаю, как бы я на это отреагировала. И просто позволила ему быть одному. Ему это было нужно.
И всё было бы хорошо, если бы не мой приход домой поздно вечером, потому что я была загружена отчетами по успеваемости и посещаемости. Марк увидел меня с счастливой улыбкой на лице, а потом заметил этот злосчастный пакет. Он начал кричать, что это мне подарили за то, что я с кем-то переспала. Конечно, я пыталась объяснить, что это обычная благодарность за мою работу, но безуспешно.
Последней каплей становится то, что букет летит в окно. Слёзы застилают мой обзор, а в моей голове мелькает мысль, чтобы Марк полетел следом.
— Ты в своём уме? — спрашиваю это, вытирая свои мокрые щёки.
Но слёзы льются практически рекой, и мои пальцы никак не могут осушить лицо.
— Я-то в своём уме, а вот ты, видимо, забыла с кем разговариваешь, шлюха.
Марк замахивается и бьёт меня по щеке. Кое-как остаюсь стоять на ногах, но боль обжигает моё лицо, а грудная клетка бьется в агонии. Мне больно не только физически, но и морально. Я даже не пойму, в какой момент это всё произошло. Когда из милого человека, которого я так любила, он превратился в такого монстра?
— Марк, — пытаюсь говорить спокойно, но это не получается, — я не давала тебе никакого повода со мной так разговаривать. Да и какое ты вообще имеешь право выкидывать мои подарки, обзывать меня и бить?!
Упс.
Кажется, я об этом пожалею. Впервые в жизни я раскрыла рот, показывая свои зубы. Я не кусок мяса, чтобы так обращаться со мной. Я — человек, который тоже может чувствовать.
В этот момент, он вновь ударяет меня по лицу и на этот раз всё гораздо сильнее и больнее. Чувствую металлический привкус во рту и начинаю пятиться, когда Марк наступает. С каждым шагом он всё ближе, и теперь мне действительно страшно. Я вижу, как его трясёт от злости и понимаю, что ему будет мало моей разбитой губы.
Упираюсь спиной в дверь ванной комнаты и, не думая дважды, забегаю туда, закрываясь на замок.
— Я с тобой ещё не закончил! — слышится за дверью разъярённый голос. — Пусти меня, сука!
Боль и страх усиливаются, заставляя меня скатиться по стене вниз, закрывая голову руками. Если он сейчас войдёт, то мне смело можно будет попрощаться с жизнью. У меня начинается истерика, а тело качается из стороны в сторону. Слёзы никак не останавливаются, а грудная клетка сжимается, не позволяя мне дышать свободно. Любой глубокий вздох отдаётся болью, и я не знаю, что мне делать.
Пальцы на автомате набирают знакомый номер, когда я слышу нескончаемые стуки в дверь. Петли очень слабые, и я боюсь, что Марк войдёт. А если он это сделает, то я даже не знаю, что будет.
— Крис, что-то случилось? — взволновано спрашивает Дима.