Глава 20
Никогда в жизни не бегала с такой скоростью, даже забыв про не до конца восстановившуюся ногу. Странно, что по пути из вип-зоны до гардеробной мне не встретилось ни души. Это было замечательно, ведь никто не стал свидетелем моего позорного спринта с обнажённой грудью и спущенными трусиками. Я набросила пуховик прямо на голое тело и подхватила сумку, спеша быстрее покинуть клуб и убраться подальше от своих боссов.
Страшно даже представить, что могло бы произойти, если бы не прозвучала пожарная сигнализация. Я была в одном шаге от того, чтобы отдаться сразу двум мужчинам. И мной руководило не желание сохранить работы и спасти брата, а похоть. Как же легко оказалась готова сдаться под властными ласками обоих Волковых. Куда делись мои моральные принципы и желание подарить свою девственность единственному любимому, с которым меня свяжут узы брака?
Уже в такси меня начала сотрясать дрожь, казалось, что тело просто не в состоянии выносить всё, что происходило в моей жизни. Лоб пылал, перед глазами мелькали яркие пятна, по обнажённой коже, прикрытой лишь пуховиком, бежали мурашки. Я расплатилась с водителем, с интересом рассматривавшим мои голые ноги всю дорогу, и зашла в подъезд, где пришлось опереться на стену, чтобы не упасть. Борясь с головокружением и слабостью, поднялась на лифте и с десятой попытки всё же смогла справиться с дверным замком. Кинув пуховик на пол, дошла до кровати и упала прямо на покрывало, не имея сил его снять. Зябко кутаясь в шелковистую ткань, пообещала себе закрыть глаза лишь на минутку, но провалилась в глубокий сон.
Когда я проснулась от настойчивой вибрации телефона, за окном уже было светло.
«Чёрт, я же на работу проспала! Сколько времени?» — попробовала вскочить с кровати, но тело было словно ватное. Кажется, заболела, причём достаточно сильно. Обычно могу с ходу угадать свою температуру по внутренним ощущениям. Сейчас она явно перевалила за тридцать восемь. На экране мобильника высветилась надпись «директор», и я обмерла.
— Мария Ивановна, где вы? Что-то случилось? — в голосе Борова сквозь визгливое недовольство всё же слышалась обеспокоенность. — Урок уже десять минут, как начался!
— Я заболела, Дмитрий Анатольевич! Простите. Надо было позвонить раньше, но у меня сильный жар, я словно в бреду, не смогла проснуться, даже будильник не услышала! — хрипло стала оправдываться, понимая, что в одном шаге от увольнения.
— Вы хоть понимаете, как подвели весь коллектив? Вы работаете в элитной гимназии! А ведь дети сегодня расскажут своим родителям, что у них не состоялся урок рисования, а те придут ко мне. Вы же понимаете, что у нас непростые ученики?
— У нас учатся обычные дети, а то, кто их родители, не делает малышей «непростыми» или какими-то особенными! — заметила я, но тут же прикусила язык, пожалев о сказанном.
— Мне кажется, вы не цените своё место в нашем учебном заведении. Пожалуй, я подумаю о том, может ли педагог с таким отношением к образовательному процессу продолжать работу в моей школе!
— Простите, я не хотела сказать…
— Надеюсь, что вы догадались вызвать врача и оформить официальный больничный? Будьте добры сразу направить мне на электронную почту скан документа!
Кажется, только что всё же лишилась работы, причём без всяких усилий со стороны Владлена Олеговича. На подкашивающихся ногах доползла до кухни и стала искать таблетки. Парацетамол столетней давности и аспирин, покрывшийся пылью, были единственными лекарственными препаратами в доме. Мама учила, что организм должен самостоятельно справляться с болезнью, но сейчас был явно не тот случай. Запив горькие пилюли подогретой водой, отперла замок на входной двери, чтобы Таня смогла войти, позвонила подруге и попросила собрать мне аптечку и привезти витаминов. На этом запас сил резко закончился, и я вновь провалилась в горячечный бред.
Во сне меня вновь преследовали братья Волковы: их жаркие поцелую обжигали тело, заставляя плавится в сильных руках. От крепких объятий было сложно дышать, а голова кружилась. Вновь и вновь жадные губы скользили о груди, животу и бёдрам, разжигая огонь внутри. В этот раз я почему-то не стеснялась, а сама тянулась и подставляла тело умелым ласкам, смело прикасалась к огромным членам, наслаждаясь их твёрдостью. Мои движения доставляли мужчинам настоящее удовольствие, что чувствовалось по их учащённому дыханию, и это сводило меня с ума. Вновь прозвучала пожарная тревога, но я не торопилась отпускать взволнованных боссов, продолжая сжимать в ладошках их достоинства. Внезапно звук сирены превратился в школьный звонок, и наша троица очутилась на диване в кабинете Борова. Мой эротический сон превратился в настоящий кошмар.