— Серёг, дай зарядку! — аккуратно потряс товарища, но тот лишь громче всхрапнул и отвернулся на другой бок.
Так, для начала в душ, потом уже всё остальное. Надеюсь, хотя бы ледяные струи помогут прогнать хмель и гадливость. На первом этаже слышалось позвякивание тарелок и тихое пение. Я вздохнул поглубже и попытался натянуть улыбку на помятое лицо. Сейчас мне предстояла встреча с настоящим драконом. Клавдия Львовна, она экономка в доме Серого.
— Доброе утро! — остановился в дверях и стыдливо опустил глаза под строгим взглядом сухенькой седовласой женщины с идеальной осанкой.
— Здравствуйте! Вообще-то уже день. Сергей Петрович проснулся? Я бы хотела убрать в гостиной.
— Ещё спит. А не подскажете, который час?
— Четырнадцать двадцать три! — от её сухого голоса во рту образовалась настоящая пустыня.
— Извините, могу попросить воды?
Женщина поджала губы, но уже через десять секунд я получил стакан прохладной жидкости и таблетку аспирина.
— Если угодно, могу сервировать вам завтрак, хотя уже время обеда!
— Вы просто чудо! Я всякий раз Серому говорю, как ему повезло. А можно мне ещё и полотенце? Хотелось бы принять душ перед едой.
Кажется, дракониха сменила гнев на милость: по крайней мере, пушистое полотенце размером с хорошую простыню она мне протянула с улыбкой. Прохладный душ вернул меня в сознание, можно сказать, что вновь почувствовал себя человеком. Только каким-то весьма говёным человеком. «Влад, ты уже взрослый мужик, сколько можно страдать хернёй? Не надоели тебе эти постоянные пьянку и случки со случайными девками?» Из ванной комнаты выполз обновлённым и горящим желанием начать новую жизнь.
На кухне печально вздыхал Серый молитвенно сложивший руки и с испугом смотрящий на экономку.
— Клавдия Львовна, не буду это пить! Я скорее от вашего зелья помру, чем от похмелья! Вот, может, на Владе сначала опробуем?
— Я и ему уже приготовила! Не надо кривить нос. Мой покойный супруг только этим по утрам и спасался! — женщина вновь сунула несчастному стакан с каким-то мутным напитком.
— Так не от этого он помер? Ой, извините! Плохая шутка!
— Нет, от пьянки окаянной!
— Кстати, Влад, тебя тут брательник твой разыскивал! — Серёга явно пытался соскочить с темы про алкоголь и его пагубное влияние на организм. — Сказал, чтобы ты ему перезвонил срочно. У тебя телефон выключен. Что-то с дочерью твоей, я ничего не понял.
Сердце словно провалилось в бездонный колодец.
— Какого хрена ты молчал? Дай трубу!
Дрожащими пальцами начал тыкать в кнопки, постоянно промахиваясь. Что случилось со Стефанией? Что ж я за отец такой. Бесконечно долгие гудки… «Ну же, Кир, отвечай!» В голове рисовались картины одна страшнее другой. Почему всё так не вовремя: брат на конференции в Сочи, я в полутора часах езды от школы дочери, мой телефон сдох, даже не достать из памяти нужные номера.
— Алло, Кир, это я! Что случилось?
— Тебя где носит? Мне пару часов назад звонила Стефа вся в слезах. У них уроки закончились, а её никто не забрал. Я тут уже билеты в Москву собрался заказывать!
— Но Платон же должен был за ней приехать! Он знает её расписание. Ну и номер у Стефы в телефоне ж есть! — я растерялся.
— Платона в больницу с аппендицитом увезли! Не знаю, где тебя носит, но дуй за ребёнком, горе-папаша! Сейчас позвоню ей и скажу, что ты скоро будешь!
— Она в школе?
— В хуёле! Радуйся, её Мышь к себе забрала. Точнее, Маша. Скажи спасибо училке!
Брат бросил трубку.
Глава 37
— Стефания, что случилось? — подбежала к заплаканной девочке, сжавшейся в углу. А я-то пыталась понять, откуда источник звука. Девочка притаилась под школьной лестницей, сразу и не увидеть.
На зарёвнной мордашке такая грусть, что дыхание перехватило. Никогда не обращала внимания, что у этой маленькой девочки настолько взрослый взгляд. Ни слова не говоря, она продолжила вытирать слёзы, опустив глаза.
— Тебя кто-то обидел? Можешь мне всё рассказать!
Девочка только замотала головой. Кажется, догадываюсь, в кого она такая упрямая и скрытная. Вообще-то, странно, что малышка до сих пор в школе. Наш урок закончился больше часа назад, а я задержалась, подготавливая очередную стенгазету по заданию Борова. Надо отдать должное, наше с ним общение теперь сведено к минимуму, хотя всякий раз испытываю гадливость, глядя на его физиономию.
— Послушай, мне ты можешь доверять полностью. Хочешь, мы будем с тобой друзьями, которые смогут делиться друг с другом всем. Я вот сейчас до смерти хочу горячего сладкого чаю и бутерброд с колбасой! — призналась я, и от этой мысли в животе заурчало.