Дождалась более-менее приличного времени и позвонила в ЖЭК. Там пообещали прислать слесаря в течении дня. Вариантов у меня не особо много, придется ждать. Зато, за время ожидания успела переделать массу полезных и не очень дел по хозяйству, некоторые даже по два раза. Периодически набирала Машкин номер и слушала монотонные гудки в ответ. Первая злость на нее успела сойти, зато пришло беспокойство. А ну как Игнатов-старший накрыл медным тазом ее томный вечер? Я вообще всегда за любовь, мир и дружбу. Жалко будет, если сынок поддастся влиянию тирана и расстанется с Машкой. Она его так любит.
Так, за генеральной уборкой кухни, приготовлением борща и размышлениями о нелегкой судьбе женщин в нашем суровом мире, прошел весь день. К вечеру я почти перестала ждать заблудившегося где-то слесаря, но тут раздался звонок в дверь. Вытерла мокрые руки о фартук, кое-как пригладила растрепанные волосы и распахнула дверь.
— Здрасьте… - растерянно протянула стоящему на пороге мужчине.
Размерами и статью этот индивид напоминал мой платяной шкаф, да и одет был как-то не по-рабочему. Интуиция подсказала, что никой это не слесарь, но язык мой как всегда оказался проворнее мозгов.
— Вы слесарь? Весь день вас жду.
Если мужчина и удивился, то внешне этого никак не проявил.
— Петрова Евгения?
— Да.
Мужчина-шкаф легко сдвинул недоумевающую меня в сторону и нагло прошел прямиком на кухню. Ничего не оставалось, как пойти следом. Но из чистого упрямства, я заявила:
— Кран не на кухне сломан. В ванной.
Слесарь-шкаф никак не отреагировал на мои слова, уселся на табурет и покосился в сторону кастрюли с борщом. Вздохнул тихонечко и очень строго посмотрел на меня.
— Рассказывайте, Евгения.
— Что?
— Кто вас нанял?
— А?
Мужчина сделал усталый вид, показывая, как ему тяжело общаться с такой тупой особой. И, неожиданно вскочил, практически прижимая меня к стене и крича в лицо:
— Кто нанял вас с подругой?
Я заорала с перепугу и стукнула этого придурочного половником.
— Совсем уже? Ты кто такой? Чего разорался? — вопила я, размахивая погнутой поварешкой.
Верзила перехватил мою руку, сжав запястье так, что слезы брызнули из глаз, и отобрал нехитрое орудие. Отшвырнул предмет столовой утвари в сторону и схватил меня за горло, сжав пальцы. Ранее никто подобного не проделывал со мной, и скажу сразу — мне не понравилось. Очень сильно не понравилось. Настолько, что я исхитрилась извернуться и чувствительно пнуть негодяя в коленную чашечку. Ему тоже, видимо, не понравилось, так как в ответ он стукнул меня легонечко о стену спиной и затылком, не отпуская при этом горло из захвата. Откуда-то издалека донесся звук клацнувшей челюсти, а в ушах загудело. Гудело долго и нудно, пока до меня не дошло, что это надрывается дверной звонок.
Злорадное чувство удовлетворения накатило теплой волной. Воображение услужливо предложило картину группы захвата на нашей тесной лестничной площадке. Ну сейчас этому маньячине достанется от доблестных защитников всех слабых и угнетенных. Молодцы у меня все-таки соседи — сразу вызвали полицию.
Ненормальный отпустил мое многострадальное горло и позволил съехать по стеночке на пол. Сам же пошел открывать дверь. Смелый и безрассудный. Хоть бы ему там треснули хорошенько.
Дверь открылась и захлопнулась снова. Раздались голоса и шаги, и перед глазами появилась пара ног.
— Мать твою, Митрофанов, ты рехнулся?
Сильные руки подняли меня с пола и прижали к крепкой груди, поглаживая успокаивающе по голове и спине.
Ноги держали слабо, воздух с хрипом входил в саднящее горло, а слезы непрерывно лились, оставляя некрасивые пятна на рубашке неожиданного спасителя.
— Тссс, успокойся, девочка. Я не дам тебя в обиду.
Сказать-то легко, а попробуй тут успокоиться, когда все тело болит, а за спиной стоит обидчик. Потому, я еще не скоро перестала слюнявить дорогую рубашку моего вчерашнего знакомого — Романа Лисовца.
Через пол часа я, уже умытая и слегка успокоившаяся, сидела на диване в комнате и с подозрением косилась на злодея, которого Роман представил, как Илью Митрофанова. Злодей расхаживал по квартире и хозяйским взглядом разглядывал обстановку. Иногда неопределенно хмыкал, чем невероятно нервировал.
Роман устроился рядом со мной, вольготно рассевшись на диване. Его присутствие немного поддерживало и успокаивало, но ничего не объясняло.