Лисовец заметил мою грусть тоскливую и тоже посерьезнел.
— Жень, у меня дело к тебе.
Мне сразу не понравился его тон. Таким голосом и с таким выражением лица обычно сообщают о крупных неприятностях. Напряглась и скривилась, но деваться некуда. Слушаю.
— Не хочу пугать, Женя, но тебя и твою подругу разыскивает очень опасный тип. И намерения у него не мирные.
Роман серьезно посмотрел на меня и я прониклась. Не на шутку перепугалась, но Лисовец не дал перебить себя и продолжил:
— Я не дам тебя в обиду, не бойся. У меня есть план. Этот тип — оборотень и знает тебя только по запаху. Обоняние — это наше преимущество, но его можно обмануть. Есть ряд ароматов, которые очень неприятны для оборотней и скрывают натуральный запах кого-либо. Я принес тебе туалетную воду на основе таких ароматов. Сейчас покажу, как ею правильно пользоваться и оборотень, ищущий тебя пройдет мимо и не заметит.
Роман как-то странно ухмыльнулся. Я бы сказала, что злорадно, но могу и ошибаться.
Между тем, он достал простой флакон из бесцветного стекла и продемонстрировал мне.
— На самом деле, пользоваться этим просто. Каждое утро брызгаешь себе на шею с двух сторон, на внутренние сгибы локтей и коленей. После душа или купания в реке обязательно обновляешь аромат. Все. Твой запах изменен и даже неприятен для чувствительного обоняния оборотней.
Я задумчиво покрутила флакончик в руках, сняла крышку и понюхала. Ничего особо странного, какие-то травы и яркие ноты аниса.
Посмотрела на Романа и удивилась. Он прищурился и сморщился, как кот, которому под нос сунули хорошую такую дольку апельсина. Видно, и в самом деле не очень приятный запах.
Торопливо вернула крышку флакона на место и убрала сомнительный пузырек в сторону.
Лисовец прокашлялся.
— Жень, тебе есть у кого погостить неделю-другую? Будет лучше, если ты на время уедешь из города. А мы тут пока разберемся со всеми проблемами.
И так смотрит проникновенно, сопереживает лапушка. Ну как такому отказать?
— Ну… Я могу поехать на дачу к маминой подруге. Теть Зина как раз уехала и просила поливать грядки.
— Отлично! Собирай вещи, я тебя отвезу.
— Что, прямо сейчас?
— Сейчас, Женя, сейчас! Нужно торопиться. Тебя ищет очень опасный оборотень. И мне бы не хотелось, чтобы нашел.
Стоит ли говорить, что после этих слов я заметалась по квартире, сметая в сумку все подряд.
Через 10 минут мы с Романом уже выходили из подъезда. Он закинул сумку с вещами в багажник и помог мне сесть на переднее сиденье, самолично пристегнув ремнем безопасности.
— Ром, у меня продуктов маловато, нужно в магазин заехать.
— До завтра хватит?
— Хватит.
— Ну и хорошо. Напишешь список, скинешь мне, я завтра все привезу.
Дорога до дачи заняла менее часа и все это время я мучалась самыми мрачными предчувствиями. Вот не бывает у меня все гладко, да ладно. Обязательно какая-нибудь фигня приключится.
Наконец, добрались до царства шестисоточных участков, на которых соотечественники очень любят проводить время в самых неудобных позах, чтобы зимой лакомиться собственоручно выращенными и закатанными в банки огурцами.
Роман высадил меня у небольшого дачного домика, хозяйка которого навещала родственников в соседнем городе, и сразу уехал.
Я открыла калитку и прошла по каменной дорожке, густо усаженной с обоих сторон яркими, пахучими бархатцами. Села на ступеньку крыльца, осмотрела свое временное хозяйство и разревелась от жалости к себе горемычной.
Сидела, рыдая и хлюпая носом, недолго. В самом деле, какой толк ныть, когда можно заняться чем-нибудь более полезным. Сказано — сделано, и остаток дня я провела весьма плодотворно. Спокойно разложила вещи по полкам. Заодно поразилась тому, сколько лишнего прихватила на нервах. Хорошо хоть не на себе тащила весь этот скарб.
Закончив с разбором сумки, принялась за хозяйское добро. Перетряхнула и вывесила проветриваться постельные принадлежности, смахнула пыль и протерла полы. Вместо ужина напилась чаю с бутербродами и в почти благодушном настроении отправилась спать.
Ночью страхи вернулись кошмарами. Желтоглазые чудовища гоняли меня по темному и холодному лесу, а я никак не могла убежать, и раз за разом смотрела в разъяренные огненные глаза, мучительно ожидая смерти.