Выбрать главу

— С чем чай пить будем?

— С жасмином, — все еще обижено отрезала я.

Машка помолчала, повздыхала, помялась немного и отхлебнула пустой чай. Еще немного поразмыслила и, добавив оптимизма в голосе, пошла в атаку:

— Ну, рассказывай. Как дела? В отпуске?

— Ага.

Держу эмоциональную дистанцию, но Машку так просто не возьмешь.

— Чем занимаешься?

— Да так… Отдыхаю, в основном, — протягиваю уклончиво. — А ты как сама?

— Да что я, — махнула она рукой и чуть не пролила чай. — Не интересно.

Мне как раз было очень интересно, но настаивать не стала.

— Слушай, я же по делу, — спохватилась Машка, когда чаю было выпито по три кружки, а все немногочисленные новости и сплетни были тщательно выслушаны и обсуждены.

Да кто бы сомневался, но не я. Ни за что не поверю, чтобы Любимова просто так снизошла до меня, простой смертной. Себя-то она причисляет к богиням.

Подумав обо всем этом и даже слегка устыдившись своих мыслей, я подперла кулаком подбородок и с самым внимательным видом уставилась на подругу.

— Помоги мне, Женьк, а? — щенячьи глаза умоляюще впились в меня.

Терпеть не могу, когда мне давят на жалость, потому и нахмурилась.

— Денег нет, — сразу решила предупредить и отсечь любые попытки взять взаймы.

— А то я не знаю, — ухмыльнулась эта зараза. — Дело не в деньгах. Хочу попросить тебя сходить вместо меня на одно мероприятие. Придешь, потусишь там, шампанское нахаляву выпьешь, икоркой закусишь. Часа два погуляешь в свое удовольствие и свободна.

Я сидела с глупым видом и осмысливала ее предложение. Машка с сомнением поглядела на мою физиономию и добавила:

— Я заплачУ. 100 баксов хватит? Свожу тебя в салон красоты, стрижку сделаем, маникюрчик. Платье и туфли я уже привезла, это подарок, ты не думай…

Выслушав эту ахинею, я, наконец, отмерла и смогла сформулировать мысль.

— Ты пьешь?

— Не поняла, — нахмурилась Любимова.

— Ну… Ты пьяная сейчас?

Теперь пришла очередь подруги непонимающе таращить глаза.

— Да нет, Жень, я серьезно. И не пьяная я. Чего ты начинаешь? — заныла Машка.

Я бы много чего интересного озвучила вслух, но Любимова, увидев мое зверское выражение лица, торопливо начала говорить, не давая возможности вставить и слово.

— Я объясню все, Жень. Там ничего военного, ты не думай. В общем, любовь у меня, подруга. Веришь? Неземное просто чувство, как в кино. Парень мой — конфетка; мечта, а не мужчина. Из богатой и влиятельной семьи. Но папаша его такой монстр.

На этих словах Машка недовольно скривилась и поправила волосы. Вздохнула, посмотрела на меня жалобно и продолжила:

— Папаша этот контролирует каждый шаг всех членов семьи. Требует полного подчинения. Прикинь, этот гад даже невесту подобрал моему любимому! — Машка горестно опустила голову и плечи.

— Но ты не думай, мой-то не лох какой, он сопротивляется как может. И план уже придумал, как выйти из под контроля отца и стать самостоятельным. Но это позже. А пока он на выходные приезжает к нам в город из Питера. Он там второе высшее получает. Папаша его специально вызвал на банкет. Там праздник у деловых партнеров, юбилей фирмы что-ли. Не суть. Я тоже приглашена на мероприятие и папаша-тиран знает об этом. Он недавно узнал о наших отношениях и, конечно, резко против. Будет отслеживать меня. Это такая скотина, скажу я тебе.

Машка закатила глаза и скорчилась в измученной гримасе, показывая всю неприязнь к невыносимому отцу любимого.

— Слушай, ну дела…. Сочувствую, что так сложно у вас все. Ну а от меня-то что требуется? Зачем я нужна тебе на этом банкете?

— А ты не перебивай, тогда и узнаешь, — цыкнула недовольно Любимова. — Короче, парень мой должен быть с отцом на банкете. Но он так соскучился по мне, увидеться хочет.

Машка хихикнула и, я клянусь, смутилась. Смущенную Машку я в последний раз видела во втором классе, когда ей Пашка Демидов юбку задрал и весь класс увидел ее трусы в премиленький цветочек. Потому и впечатлилась сейчас видом краснеющих щек Любимовой. Налюбовавшись пунцовой Машкой, спросила:

— Ну?

— Что ну? Говорю — встретиться хотим с парнем, хоть на пару часиков. Он там что-то придумал, отмазался от банкета, короче. Наплел отцу, что дела неотложные, припозднится, но обязательно будет попозже. Папаша сам пусть торгует рожей на этой выставке лицемерия, а мы с его сыночком устроим шикарный романтик.

Глаза Машки приняли такое загадочно-пошлое выражение, что я поморщилась от отвращения. Заметив это, Любимова кашлянула, приняла серьезный вид и продолжила: