— Обыкновенным. На золе настоянным.
— Что ты мне голову морочишь? — взревел Макс. — Отвечай нормально, без выкрутасов.
"Вам бы к неврологу, дяденька", — подумала я, но вслух сказать не решилась. А то умчится опять деревья ломать, леса на такого психа не напасешься.
Макс глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и тут же закашлялся. Поморщился гадливо и спрашивает:
— Чем от тебя так воняет?
Я обиженно зыркнула на негодяя и гордо задрала нос кверху, намекая, что не каждому дано разбираться в тонком искусстве мастерства парфюмеров.
— Это, между прочим, очень редкий и дорогой аромат, — язвительно заявила и смерила недалекого недотепу многозначительным взглядом.
— А я думал, кого-то стошнило на тебя леденцами от кашля.
От возмущения я не нашлась, что бы такое достойное ответить нахалу.
— Вы… Ты! — сжимаю кулаки в бессильной ярости и сердито пыхчу.
А Макс, вдруг, подается немного вперед и спрашивает прямо в лоб:
— И откуда у тебя такие редкие и дорогие духи?
Я подавилась злыми словами, не успевшими сорваться с языка, беспомощно огляделась, похлопала ресницами и, наконец, разревелась от безысходности. Как объяснить Максу, что духи эти предназначены для его же отпугивания и остаться при этом не колоченной? Он же озвереет и полезет кулаки об мои бока чесать.
— Не понял… Ты чего ноешь? — растерялся мой мучитель.
— Так ведь вы опять драться будете, — шмыгнула носом, подняла покрасневшие глаза на хмурого верзилу и призналась: — Подарили мне их.
— Кто подарил?
— Да вы его не знаете…. Друг один. Роман.
Макс странно дернулся, будто от зубной боли и что-то неразборчиво пробормотал. Подозреваю, что на русском матерном. Взъерошил волосы пятерней и спросил устало:
— Где там твое мыло?
— Зачем вам?
Все-таки знакомство с Максом дурно влияет на меня. Знаю его менее суток, а уже превратилась в параноика. Если он сейчас еще и про веревку спросит, значит точно злодейство задумал.
— Мыть тебя будем, — вполне миролюбиво заявил оборотень и породил в моей и без того чумной головушке новые вопросы.
Во-первых, сразу не понравилось множественное число в его ответе. Он что, подразумевает свое участие в процессе купания? И во-вторых, зачем ему вообще приспичило меня помыть? Размышлять и фантазировать на эту тему категорически не хотелось, но противное воображение услужливо подкинуло картину, где бесстыжие мужские руки намыливают мне…
Ой, мамочки! Придет же в голову такое. Я немедленно покраснела, суетливо вскочила на ноги и понеслась к машине.
— Да не торопись ты так. Я подожду. — донеслось мне в след.
От неожиданности, запнулась о кочку и приземлилась в траву. Он подумал, что я, роняя тапки, побежала за мылом? Тороплюсь, так сказать, предстать перед ним чистенькой и свеженькой? Вот урод!
— Не ушиблась? — рядом опустился на корточки Макс и принялся деловито ощупывать мои конечности.
— Эй-эй! Руки при себе держите. — Строго смотрю на наглеца и он, неожиданно, отступает.
То-то же. Ненавижу, когда нарушают личное пространство. Тем более всякие там…
С кряхтением поднимаюсь, игнорируя протянутую руку, и, обиженная на весь свет, плетусь обратно к пледу.
— Ты мыться собираешься?
Вот же неугомонный! И что ему неймется? В какой-то умной книге читала, что страху нужно посмотреть в лицо. Вот сейчас как раз удобный момент проверить это утверждение.
Разворачиваюсь, складываю руки на груди и с вызовом говорю обнаглевшему типу:
— А если нет, то что?
И знаете что? Не верьте всяким умным книжкам. Лучше бы я и дальше следовала заповедям страусов и прятала голову в песок. Потому как, мой бандит, по всему видать, книг вообще не читает, а максимум Плейбой пролистывает ради красивых картинок. Это и воспитало в нем простоту восприятия мира. Знаете, как у детей — я хочу, а значит, это будет моим. Или по-моему, смотря о чем идет речь.
Вот и Макс, как ребенок, которому очень захотелось искупать, например, котенка, решил не медлить с этим делом. Насвистывая что-то бодрое себе под нос, дошел до машины, открыл багажник и достал из него серый флакон. Сунул его себе за пояс и, все так же насвистывая, направился в мою сторону.
Пару секунд я еще стояла уверенно и гордо. Но у приближающегося Макса уверенности в глазах было больше. И, потому, наплевав на свою гордость, я решила удрать.
Не получилось. Сильные руки, прервав мое бегство, обхватили за талию, прижали к горячему боку и понесли к воде. Это было страшно. Честно. Я теперь очень понимаю котов, которых против воли вынуждают искупаться. Сама сейчас, не хуже представителя семейства кошачьих, шипела, царапалась и брыкалась.