Макс молчит и сгибает руки в локтях, опускаясь ниже. Теперь наши лица разделяют всего несколько сантиметров и чувство неловкости возрастает в разы. Но это, похоже, только у меня, а вот оборотень не выглядит смущенным.
— Женя… — шепчет глухо и опускает голову еще ниже, потираясь щекой о мое лицо и щекотно опаляя дыханием ухо.
Я взрослая женщина и имею право смеяться, когда захочу. Ну я и захихикала. Макс поднял голову и недоуменно посмотрел.
— Слазь давай, — ткнула кулаком нахалу по печени и оттолкнула.
Вернее сказать, попыталась. Оборотень не желал отталкиваться, зато начал распускать руки. Запустил пятерню мне в волосы на затылке, поглаживая большим пальцем скулу, посмотрел проникновенно в глаза и поцеловал. Сказать, что я ошалела — это ничего не сказать. И ладно бы просто поцеловал. Может, день тяжелый у человека, поддержка нужна, могу понять. Но он же, гад, с языком полез целоваться. Чувствовать у себя во рту чужой язык — то еще удовольствие. И стонет еще так противно, гадость просто.
Чувствую, что еще немного и останусь я без лифчика. А может и без трусов. Во всяком случае, поведение этого маньяка заставляет усомниться в благочестивых намерениях. Ну точно — наглые ручонки уже поползли к чашечке бюстгальтера. Вот пусть только попробует растянуть или порвать кружево. Убью гада. Полторы тысячи не пожалела на лифчик, купила себе в подарок на новый год, а этот шальной собрался испортить такую вещь.
Замычала стонущему придурку в рот и заворочалась под ним, обозначая свое несогласие с его противоправными действиями. Он мое вошканье воспринял не так, как надо, и с удвоенной пылкостью принялся целоваться. Ну меня долго доводить не надо, у меня разговор тоже короткий. Взяла и укусила нахала за язык. Коротко и понятно обозначила все, что думаю о его поведении. А для закрепления результата съездила по беспардонной морде тапком, так кстати оказавшимся по рукой.
— Ты чего? — обиженно спросил громила, отстранившись и поправляя что-то в штанах. Что-то, видимо, не желало помещаться в джинсах и рвалось на волю.
— Я чего? Это вы что себе позволяете, уважаемый? Кто вам разрешил язык свой распускать? И все остальное?
Макс сидел на коленях, опираясь на голые ступни, а под зад ему плескались небольшие волны. Вид оборотень имел обескураженный и глупый. Смотрел на меня, силясь что-то сказать, но то ли слов нужных не находил, то ли с формулированием мыслей у него проблемы. Я тоже раздумывала над очень важным вопросом — как бы незаметно выполоскать трусы от песка. И еще в туалет очень хочется.
Макс, наконец, отмер и жалобно посмотрел на ворчащую и смывающую грязь с коленей меня.
— Ну ты же моя пара… — сказал так, как-будто я все должна понять после этой фразы.
— И что это значит? — дернула вопросительно бровью и выпрямилась, ожидая очередной неприятности.
Глава 14
— Роман тебе не рассказывал про истинную пару? — ответил вопросом на вопрос Макс.
— Нет, ничего такого не говорил, — пожала плечами и выбралась на берег.
Макс порылся в своей сумке и достал длинную футболку.
— Надень пока.
— У меня своя одежда есть, — решила повредничать я.
— Твоя в машине. Не спорь, одевайся. Простынешь в мокром белье.
— Издеваешься? Сам же в воду столкнул, а теперь делаешь вид, что заботишься.
— Ну извини. Это было необходимо. И я, между прочим, несколько раз просил тебя помыться. — покаялся оборотень и отвернулся, давая мне возможность переодеться.
Я недовольно поворчала для видимости, но влажное белье действительно неприятно холодило кожу, потому скинула его быстро и натянула черную футболку с принтом в виде черепа. Прополоскала вещи от песка, отжала и повесила сушиться, украсив трусами и лифчиком ближайший куст.
— У нас осталась какая-нибудь еда? — спросила, завязывая влажные волосы в узел. Живот уже несколько раз требовательно урчал, выпрашивая внеочередной паек.
Макс развернулся и застыл, разглядывая меня. Что-то за последние пару часов я слишком часто наблюдаю картину под названием "Макс изображает соляной столб".
— Что? Я всегда есть хочу, когда нервничаю. — решила прояснить ситуацию.
— Тебе идет моя футболка, — выдавил из себя оборотень, с трудом отвел взгляд и сосредоточился на изучении содержимого пакета с едой. — Остались только вафли и лимонад. Будешь?
— Буду, — горестно вздохнула, демонстрируя смирение со всеми тяготами злодейки судьбы.
Макс открыл упаковку мягких вафель и налил в стакан напиток.
— Присаживайся, — похлопал по месту возле себя.