— Жень, ну вот смотри. Есть, допустим, парень и есть девушка, которая ему очень нравится. Так вот, в ночь забега парень может догнать свою зазнобу и попытаться сделать своей.
Леа замолчала и посмотрела на меня кристально честными глазами.
— Это в каком смысле — попытаться сделать своей? — с подозрением спросила я. — Укусить что-ли? А если девушка против?
Оборотница вскочила на ноги, а я сердито прикрикнула:
— Ты куда?! Леа!!
— Жень, я там забыла… Скоро вернусь! Если есть еще вопросы — у Макса уточни.
И, прежде чем я успела хоть что-то сказать, оборотница просто-напросто сбежала.
Я же осталась в состоянии глубочайшей задумчивости и с очень нехорошим предчувствием по поводу таинственного ночного забега. А, впрочем, мне-то чего волноваться? Я не оборотень и носиться ночью среди деревьев и кустов не собираюсь. Голова у меня одна и я не планирую с ней пока расставаться, потому рисковать не буду. Посижу тут, на полянке. Дровишки в костер подбрасывать буду, а волки пусть бегают по своим тайным делам, раз у них такая традиция.
Воодушевленная мыслью, что биться лбом об скрытые темнотой стволы деревьев не придется, я огляделась и поняла, что танцевально-вокальные выступления закончились.
На поляну принесли массивное деревянное кресло и в него уселся Виктор Эдуардович. Члены стаи подходили и рассредоточивались вблизи альфы, образуя большой полукруг.
— Что происходит? — шепотом поинтересовалась у Михаила, отирающегося поблизости.
— Сейчас начнутся бои чести, — так же тихо ответил охранник, и я в ужасе застыла, чувствуя, как сердце в груди неприятно споткнулось, сбиваясь с ритма.
— Женя, ты чего? Плохо? — потряс меня охранник за плечи.
Я отпихнула его и присела на корточки, глубоко дыша и борясь с тошнотой. Бывает со мной такое от страха. Хорошо еще, что медвежьей болезнью не страдаю, а то есть у меня одна знакомая — чуть переволнуется и сразу в туалет мчится.
Михаил опустился в траву рядом со мной.
— Женя, послушай, тебе нужно взять себя в руки. Макс уже нервничает, он чувствует твой страх и беспокоится. Ты его ослабляешь, понимаешь?
Я медленно подняла голову и сфокусировала взгляд на оборотне.
— Он меня чувствует?
Михаил кивнул и сочувственно улыбнулся.
— Ты его пара. Его сила и слабость. Я знаю, тебе страшно, но ты же хочешь помочь Максу?
— Конечно! — поспешно согласилась я и поморщилась от очередного желудочного спазма и отвратительной волны тошноты.
— Тогда успокаивайся и, желательно, побыстрее, — прошипел Миша. — Я не могу тебя увести, Макс взбесится. Он и так уже сам не свой от твоих эмоций.
Я кое-как сглотнула противный ком, образовавшийся в горле, и неуклюже поднялась на ноги. Осторожно глянула в сторону импровизированной арены и сразу увидела Макса. Он смотрел на меня больными, измученными глазами и тяжело дышал. Напряженный вид оборотня говорил об отчаянном желании броситься ко мне, но что-то его сдерживало.
Мне стало так стыдно за свое поведение. Макса ожидает неизвестно сколько боев, а я тут нашла время панические атаки переживать. Глубоко вдохнула и круговыми движениями размяла шею, прогоняя остатки дурноты. Натянула улыбку на лицо и тихо, едва шевеля губами, прошептала Максу:
— Я в порядке.
Он высоко вскинул голову и прищурился. Я улыбнулась чуть увереннее и подошла ближе. Оборотни, стоящие возле альфы, расступились и буквально вытолкнули меня в первый ряд зрителей. Если бы спросили меня, то я бы предпочла отсидеться за спинами членов стаи. Но поинтересоваться моим мнением на этот счет забыли и пришлось стоять по правую руку от Виктора Эдуардовича. Макс расположился слева от брата вместе со всеми друзьями альфы.
— Начинаем, — громко объявил Игнатов.
Голоса на поляне стихли, лишь потрескивание поленьев в кострах нарушало тишину.
— Друзья! Стая! Впереди у нас кульминация праздника — долгожданный забег по лесу. Но прежде, чем продолжить, мы должны разрешить все споры и уладить конфликты, чтобы с чистыми помыслами и сердцами начать новый этап жизни. Итак, я слушаю. Кто желает начать?
Едва Виктор Эдуардович закончил свою речь, в центр полукруга выскочил молодой светловолосый парнишка. В толпе зрителей раздались смешки, но строгий взгляд альфы моментально навел порядок.
— Представься, как положено, — мягко подбодрил паренька Игнатов.
Тот расправил плечи и, звенящим от напряжения голосом, быстро затараторил:
— Я, Сергей, сын Анатолия из Волжской стаи, вызываю на бой чести Александра, сына Геннадия.
— Основание?
— Защита чести и достоинства! — выкрикнул Сергей и сжал кулаки.