– Пошли провожу, – буркнул Турка, когда они с Вовкой вышли из школы. Солнце светило по-прежнему ярко, стало еще теплее.
– Уроды… – нервно хихикнул Вова. – Козлы. Ну ничего… Всем отомщу. Хватит, натерпелся. Теперь такого не будет. Клянусь!
Турка молча кивал. Он знал, что если ты сразу не поставил себя, как надо, то потом тяжело выпутаться из-под гнета, заставить принять тебя без клоунской раскраски мальчика для битья, ботана… Это масти, как в армии, в тюрьме. И как во взрослой жизни.
Маски, которые прикипают намертво.
Нужно бить сразу, сразу доказывать силу. А если дал слабину и позволил шпынять себя… Возврат невозможен.
Вова продолжал что-то говорить, махал кулаками после боя. Турка его не слушал и думал о Тузове. Каков хмырь! И что у него за заскок случился?
Но теперь Турка понял, что и для него пути назад отрезаны.
Частный сектор. Ребята пошли по улице Джапаридзе, свернули на Окраинную. Тут везде домишки одноэтажные, встречались и саманные, с прогнившей крышей. Вова живет недалеко от школы, вот уже и пришли.
Из-под ворот визгливо залаял пес. Вылезла косматая башка с оскаленными зубами. Вова отпрянул назад, а Турка, недолго думая, ткнул в морду псине кроссовкой.
Шавка взвизгнула и скрылась.
– Проклятые соседи, Сомовы, – сказал Вова. – Не следят за своими псинами. Отец их из воздушки стрелял, я кирпичи швырял, а они продолжают к нам лазить. Приколи, идиоты: самим жрать нечего, и целую свору держат!
– Может, как раз их и хавают? – предположил Турка. – Щяшлик жярят, да?
– Детей тоже целая куча… Что ж, они, по-твоему, и их жрут?
– В школе никто из детей не появляется, – пожал Турка плечами, и пацаны засмеялись.
Стало как-то полегче.
– Давай уж рюкзак. Блин, я вообще про него забыл!
Турка передал рюкзак и потянул молнию:
– Сейчас, папку заберу. Ладно, давай! Мож вечером заскочу.
– Зайти не хочешь? Поиграли бы, это самое…
– Да не, что-то неохота уже.
– Ага. Ну, пока. – Они обменялись рукопожатиями, и Вова, накинув одну лямку рюкзака на плечо, стал возиться с калиткой.
Скрипнули петли, звякнула задвижка. Турка побрел домой.
Турка сделал на брусьях шесть подходов, постепенно спускаясь от тридцати пяти повторений. В шестом подходе получилось сделать всего лишь двенадцать раз. Поподтягивался – тоже шесть подходов, примерно по четырнадцать-пятнадцать раз. Лучшим результатом на перекладине Турки было двадцать три раза, так себе результат. Брусья намного легче даются.
Он здорово вспотел и устал. Даже майку скинул и подставил смуглую кожу солнечным лучам. На плечах уже начинают вылезать прыщи и угри, летом не было. Стоило поторчать на уроках, вспотеть несколько раз в пыльных кабинетах, и сразу сыпь.
Он немного посидел на пеньке возле турников, отдыхая. Хорошо. Во время тренировок все проблемы отходят на второй план. А после повышается настроение, и минут на десять будущее представляется безоблачным и счастливым.
Потом магия пропадает. Снова видишь покосившиеся домишки и хмурые лица, снова мерзко на душе.
Они ведь, можно сказать, опустили Вована. Он, когда в себя пришел, то сразу понял. Почувствовал запах.
– Привет. Занимаешься? – послышался хриплый голос. Турка вздрогнул и обернулся.
– А, испугала. Привет, Ларит.
– Курить есть?
– Да я бросил.
– Кому ты чешешь! – засмеялась девушка. Турка только сейчас разглядел темно-синие круги под глазами.
И как похудела! Руки-веточки, ноги тоненькие, скулы выпирают из-под кожи. Одета в потертые джинсы и короткую, всю в пятнах маечку. Под ней не угадывались чашечки и бретельки лифчика, грудки выпирали, а кожа на шее была в пупырышках.
«Морозит ее, что ли», – подумал Турка.
Раньше она ему даже нравилась, а сейчас… похожа на малолетку, нацепившую мамины тряпки. Тусклая как мумия, губы сухие и с трещинками.
– Правда, сигарет нет.
– А деньги? Мне очень надо, – Ларита затравлено глядела на Турку. – Займи, а! Рублей двести…
– Может тыщу сразу? Да нету у меня!
– Хотя бы полтосик дай. Хочешь это… Прямо здесь.
– Дура, что ли? – скривился Турка. – За полтос!
– Ну, мне очень н-надо!..
– На что?
– Так… Нужно! – ее пробил судорожный озноб. Как при высокой температуре. Турка встал и смахнул со лба пот. Кожа на лице девушки просвечивала синевой, в глазах плескались чернильные кляксы.
– Ларит, не грузи! – Тогда она медленно, словно зомби, взялась за низ майки, глядя куда-то вдаль, сквозь Турку. Взяла пальцами подол с двух сторон и потянула вверх.
Открылся вид на задорно торчащие грудки. В пупырышках из-за ветерка, совсем небольшие, но неожиданно привлекательные.