А многоликое существо – класс, – молча наблюдало и наблюдало, ждало развязки.
– Чо? Ты мне указываешь?!
– Я говорю – успокойся. Хватит.
– А я говорю, что щас тебе башку раскрою, – Шуля решительно обошел средний ряд. Уже через пару секунд зловонные запахи, исходящие от бывшего приятеля, защекотали Турке ноздри.
Пот, но не из-за физкультуры. Просто Шуля не очень-то часто мылся. Не только по причине врожденной неряшливости – дома у него не было ни газового отопления, ни горячей воды. И вот он очутился со своими гнилыми пеньками зубов возле носа Турки. – Указываешь мне? Повтори, что сказал! Руки убрал!
– Сядь, – Турка почувствовал, что слова бесполезны, и не стал дожидаться очередной реплики. Резко ткнул Шулю в живот, а когда тот чуть согнулся, добавил коленом в нос и тут же завалил хрипящего соперника ударом под дых.
Опять кровь. Весь паркет залит уже.
Потревоженные парты скрежетали ножками по полу, словно расстроенные виолончели. Турка навалился на Шулю и придавил коленной чашечкой дыхалку:
– Успокоился? А? – тот в ответ шипел что-то малопонятное. – УСПОКОИЛСЯ?!
Раздался еще один чавкающий звук и плеск.
Это Вол под шумок швырнул в близнеца Водовозова очередной презерватив.
– Слезь… да слезь ты… – хрипел Шуля.
Но уже как спущенное колесо, без особого энтузиазма.
Лужи, красные лужи…
Глава 6
Откровения коновой
Так и закончился учебный день. Турка пришел домой в смешанных чувствах. Турка не понимал, почему Мария Владимировна не позвала завуча. Да и не кричала она особо. Скорее всего, уволится или откажется преподавать в их классе. Что ж, весело было сегодня.
Хотя раньше настолько откровенного хамства не бывало. Впрочем, старшаки и не такое рассказывали. Правда, прикалывались они над старым химиком – уважением Иван Петрович Полесовой не пользовался. Сам Турка не застал уроки Полесового, только пару раз в коридоре его видел. Раздвоенный подбородок, очечки кругленькие, толстый, суетливый и будто бы утонченный интеллигент. В школе он только пару лет и продержался. Очень похож на Питера Гриффина, прямо один в один, но уволился слишком уж быстро, перевелся вроде как в колледж какой-то…
Турка пришел домой, забросил мешок на завязках в дальний угол. Потом подумал, что хорошо бы разобрать физкультурную форму, а то сопреет. Но хотелось пить и жрать, так что отложил на потом.
Он заглянул в холодильник, вытащил пакет с сардельками и кастрюлю с макаронами. Сварил три сардельки, прямо основательно прокипятил, а то уже скользкие. Макароны нагрел прямо так, в кастрюле, после вывалил в глубокую тарелку, от души залил кетчупом.
Поел от пуза. Выкурил сигаретку, выпил кофе. Все как обычно.
С неба заморосил дождик. Турка подумал, что он – ленивая задница – не стал сегодня заниматься. Вроде как физ-ра была, неохота. Сначала разогрелся, потом остыл, и снова разминать мышцы, а в такую погоду только спать и охота. Под навесом сидеть хорошо, потягивать глоток за глотком кофе и выпускать сквозь ноздри дым.
Включил телик, пощелкал по каналам. На одном шла викторина – ее вела красивая девчонка в открытом платье. Она вертелась и приплясывала:
– Кто же, кто же первым дозвонится и скажет мне слово? Внимание – приз увеличивается еще на ПЯТЬ ТЫСЯЧ рублей! Звоните – такое простое слово, друзья! Расставьте буквы в правильном порядке и дозвонитесь в студию! У нас тут прямо настоящие игры разума! – ведущая хлопала ресницами и совершала пассы ручонками.
– Вот идиоты, – резюмировал Турка. – «ЛКА-ГАЛ-ШПАР» – шпаргалка же! Придурки… – Он переключил на «Званый ужин». Лысый ведущий помогал Шандыбину готовить борщ. Переключил на МТВ. Там шел клип, и Турка принялся подпевать, кивая головой.
– Эт зе ферст дэй…
Шуля сказал, что еще разберется с ним. Да пусть что угодно несет, отморозок.
«Да я и сам отмороженный, – подумал Турка. – Или уже был?»
Сейчас он подумал, что дал родителям глупейшее в своей жизни обещание. Что будет учиться и так далее. Кому это нужно, ну кому?..
Турка накинул тонкую олимпийку, надел кроссы…
До стадиона добежал легкой трусцой. Как во сне – все вокруг было какое-то расплывчатое, а далекие здания скрывались за пеленой молочного тумана.
Ворота стадиона «Труд» оказались закрыты, лишь калитка скрипела. Турка замедлил шаг. Послышалось глухое ворчание, лай. Турка заглянул в ворота.
Так и есть, он там.
Вроде бы маленький, на кабана похож. Шерсть короткая, глазки свиные. Вместо хвоста обрубок. Шерсть короткая, коричневая.