Повернувшись, Тимошин увидел обалдевшие взгляды рыжих, отца Глеба и самого шатена, всё же появившегося на пороге.
- Кто же ты, парень? - Савкин-старший подошёл к старшекласснику, протягивая руку.
- Антон. Я ученик Анны Сергеевны, - пожав крепкую ладонь, он удерживал Артёма свободной рукой.
- Анюткин? А я подумал, что ты с сыном моим… того…
- Нет, - блондин обнял мальчика двумя руками. - Нам надо к его бабушке.
- Чёрт, в больнице она, - Савкин-старший лихорадочно думал, потирая переносицу пальцами.
- Я обещал ему, - Тимошин говорил твёрдым голосом. - Я не знаю, что тут у вас происходит, да и не хочу знать. Но я обещал. Я не бросаю слов на ветер.
- Какой, а! - посмеялся мужчина. - Так, даже если я смогу получить разрешение на посещение сегодня, нас всех однозначно не пустят. Поедем с Антоном, потому что мальчишка от него не отлепится теперь, а мне надо с этой бабушкой поговорить.
- А мне что делать? - впервые за всё это время Глеб подал голос.
- Тебе? - Михаил с раздражением посмотрел на сына. - Советую подумать обо всём этом.
Возможно, это твой ребёнок. Если это так, то он останется с нами. Будь готов. Ты ведь помнишь своё обещание? Ты, конечно, достаточно взрослый и умный парень, я горжусь тобой, но пора становиться мужчиной. В понедельник сдашь анализы на экспертизу, - Савкин-старший пропустил Антона с мальчиком вперёд и вышел следом.
- Глеб? - Аня толкнула его в плечо. - Что, бля, происходит?
- Мне доклад сделать надо. Роман Владимирович просил, - студент продолжал смотреть стеклянными глазами в пустоту.
- Твою мать! - Валеева залепила ему пощёчину. - Очнись уже, придурок!
- Нюта, мне выпить надо, - шатен потёр ушибленную щёку. - Очень надо.
- Всё! Успокоились. Поехали куда-нибудь. А ты, извращенец, нам всё расскажешь! Или, клянусь, я тебе снова фэйс подправлю! - Макс кивнул парочке на выход. - Хрень какая-то.
***
О чём думал Антон, сидя на заднем сиденье машины Михаила Андреевича с прижавшимся к нему ребёнком, шепчущим только одно слово «баба», как молитву? О том, что он не должен был оказаться здесь, о том, что мог бы сейчас развлекаться где-то с друзьями. За неполные сутки он влез в чужую жизнь, не относящуюся к нему никаким боком. Только обещание, данное маленькому мальчику, сейчас не давало ему попросить остановить машину и выйти.
- Михаил, расскажите мне всё. Раз уж я сейчас здесь, я имею право знать.
- Конечно. Я понимаю тебя. Извини, что тебя втянули, и спасибо за помощь.
- Я хочу услышать вразумительный ответ.
- Да...
Михаил долго ругался с женщиной из приёмного покоя, объясняющей ему о часах посещения.
Потом он уговаривал, упрашивал, угрожал, а в итоге просто сунул ей тысячную купюру в карман халата и получил снисходительную улыбку и тихое: «Только быстро». Много ли надо человеку? К чему были эти разговоры о порядках и правилах? Можно было сразу сказать, что и сколько стоит, и не тратить время и нервы.
В палате оказалось несколько человек, но по радостному воплю Артёма, Савкин-старший и Тимошин быстро определили, что та самая «баба», это иссушенная старушка, лежащая на койке возле окна. Она открыла глаза и долго не могла сфокусировать взгляд. Мальчик рвался к ней, и Антон поставил его на пол.
- Баба!
- Тёмушка? - женщина недоверчиво посмотрела на него, но тут же на её лице появилась улыбка.
- Внучек, родненький!
Малыш пытался влезть к ней на кровать, тёрся головой о сухую ладонь, поглаживающую его по щеке.
- Кто вы? - прабабушка ребёнка перевела взгляд на посетителей.
- Я, возможно, дед этого мальчугана. А это, - Михаил кивнул в сторону Тимошина, - друг его отца.
- А сам же отец где? - женщина закашлялась.
- Он не мог приехать.
- Как вы здесь оказались?
- Ваша внучка сегодня пришла…
- Не продолжай, милок, - старушка прервала Савкина. - Что теперь делать думаешь? А сын твой чего об этом говорит?
- Мы хотим получить подтверждение и забрать мальчика, - мужчина присел на тумбочку возле кровати, а Антон остался стоять у двери, чувствуя на себе любопытные взгляды больных пенсионерок, находящихся в палате.
- Подтверждение? Справедливо, понимаю. Только вот, что будешь делать, если не кровным придётся? Забудешь, будто не было ничего? - выцветшие глаза сощурились.
- Вряд ли смогу забыть, - Михаил покачал головой. - Но вы должны понимать, что я не отвечаю за чужого ребёнка. Могу помочь чем-то, но не больше.
- А он всем чужой. Даже матери родной. И тебе чужим останется, даже если подтверждение своё получишь, - женщина потрепала пальцами торчащие в стороны волосы Артёма.
- Нет. Если мой сын является его отцом, мальчик получит нашу фамилию и всё, что мы сможем дать ему, - Савкин говорил твёрдо.
- А ему не надо ничего. Его любить надо.
- И это тоже, поверьте. Я мечтал о внуках.
- Чего ж сынка не попросил?
- Просил, но... не имеет это значения. Мне забрать Артёма надо, а он в истерике бьётся, никого, кроме вас, видеть не хочет. Только паренька вот этого ещё, - мужчина кивнул на молчавшего школьника.
- И что ты с ним делать будешь? - старушка поджала губы.
- Результаты анализов будут лишь через неделю, не раньше. За это время ваша внучка, простите, забьёт его или выкинет на улицу. Не беспокойтесь, я не причиню ему вреда. Я слово даю. Я каждый день его к вам приводить буду.
- Стара я, осталось мне немного, - прошептала бабулька. - Уйти с миром хочу, зная, что он без куска хлеба не останется.
- А вот это, - Тимошин сделал несколько шагов к постели и присел на корточки возле головы женщины, задев плечом колено Михаила и прижав к себе Артёма, стоящего рядом, - это я вам обещаю. Если он не окажется внуком этого человека, я слово даю, что он не пропадёт.
- Не разбрасывайся словами, мальчик. Никогда не разбрасывайся.
- А я не разбрасываюсь. Я не говорю, что возьму его себе, я сам только школу заканчиваю. Но я могу дать слово, что он не пропадёт.
- Добрый ты, но молодой ещё, глупый, - старуха тепло улыбнулась. - Тёмочка! - она погладила мальчика по волосам. - Баба устала и спать хочет, ты ко мне завтра придёшь с этими дядями.
Слушайся их, родной, они хорошие.
Ребёнок моргнул несколько раз.
- Баба.
- Иди, мой хороший, бабушка устала.
Поцеловав правнука в лоб, она с трудом помахала ему, когда Антон выносил его на руках из палаты, и повернулась к Михаилу: - Родители Светкины загнулись давно, пили они беспробудно. Я помру, квартира ей достанется, она от Артёмки тут же избавится.
- Не беспокойтесь. Я слово дал.
- Если он твой внук. А если нет?
- Вы ведь слышали, что парнишка сказал? - Савкин улыбнулся. - Он слово своё держит, да и я не смогу просто так забыть, поверьте. Я поговорю с вашим лечащим врачом, быть может, нужны какие-то дополнительные средства.
- Нет. Я тебе сказала, что мне нужно.
- До свидания.
- Ступай.
- И сколько вы собираетесь заплатить его матери? - уже в машине спросил Антон.
- Ни копейки.
- Как? Вы же сами сказали, что она требовала денег!
- Послушай, он человек, живой человек, возможно, мой внук… Я покупать его должен? А она никуда не денется. Подпишет все бумажки, какие я скажу. Если начнёт ломаться, я просто заявлю на неё за жестокое обращение. Как думаешь, кому поверят, человеку со связями, являющимся родственником ребёнка, или наркоманке, которая не в состоянии ничего дать ему? Таких лишают родительских прав. Я всё равно заберу его.
- Он не вещь, - Тимошин крепче обнял Артёма. - Вы говорите о нём, как о своей собственности.
Чем вы лучше его матери?
- Ты не прав, - Михаил покачал головой. - Я не дам этой твари издеваться над моим внуком. А если он не сын Глеба, я всё равно не оставлю его. Поверь, лучше приют, чем такая мамаша.