- О чём ты? - горячие ладони прошлись по бокам Антона.
- Ты назвал меня отцом Артёма?
- Мелкий, это не я сказал, а он. Ты заткнёшься сегодня?
- А ты найди способ меня заткнуть? - фраза получилась пошлой, какой и хотел сделать её старшеклассник.
- Ты знаешь, что рот человека многофункционален? - Савушка облизнулся.
- Пошёл ты!
- Непременно пойду… войду… выйду… войду… - Глеб укусил парня за ухо, сбивчиво шепча и продолжая изучать его тело руками.
- Замолчи!
- Пойдём в спальню, иначе я нагну тебя прямо здесь.
- Маньяк! - Тимошин соскользнул с подоконника, схватил Глеба за руку и потянул за собой, переплетая их пальцы.
Ему было страшно, глупо было бы отрицать это. Любопытство, желание, возбуждение и страх - всё смешалось в теле блондина, решившего попробовать отпустить себя и свои сомнения.
Повалив парня на постель, Глеб навис над ним, упираясь одной рукой в матрац, а другой мягко поглаживая его бедро. Сейчас под ним был мужчина, ещё не сформировавшийся до конца, но мужчина, а не женоподнобный юнец без поросли на теле. Жёсткие волоски щекотали ладонь, будто дразня. Сглотнув, студент оттянул резинку чужих трусов, проникая туда пальцами. Как он и думал, он ощутил мужское тело, а не выбритый гладкий лобок, как у помешанного на эпиляции везде и всюду Ярика. Антон дёрнулся неуверенно, но не оттолкнул касающуюся его руку. Непривычно, что его исследуют и изучают, страшно было думать о том, что последует после.
- Только ты…
- Не бойся, я осторожно, - тёплые губы заставили школьника замолчать, утягивая в нежный поцелуй, стремительно становящийся настойчивым и требовательным.
Они целовались в разнос, чтобы не зацикливаться на постороннем, кусали друг друга, сосались, как перевозбуждённые малолетки в тёмном переулке.
Постепенно страх начал уступать возбуждению, и Тимошин уже беззастенчиво тёрся о Глеба, пытаясь унять тянущее ощущение в паху.
- Тош, я тебя хочу, - рваный шёпот с придыханием в губы, и вот уже крепкая рука стягивает с парня трусы, отбрасывая их в сторону. На мгновение стало свободнее, но в ту же секунду Савкин плотно прижался, вжимаясь в старшеклассника.
- Сделай уже что-нибудь! - Антон заёрзал, цепляясь пальцами за бельё своего партнёра.
- Подожди, - самостоятельно избавившись от клочка ткани, шатен откатился к краю постели и открыл тумбочку, вслепую отыскивая тюбик со смазкой. Уронив что-то, перевернув всё содержимое, Савушка, наконец, вернулся к нервно дёргающемуся блондину.
В тот момент, когда пальцы студента, холодные, густо смазанные лубрикантом, коснулись ануса, парень встрепенулся и попытался вырваться.
- Тише, Тош, тише.
- Не хочу! - но в него уже проникали, поспешно растягивая упругие мышцы.
- Расслабься.
- Тебе легко говорить, - огрызнулся Тимошин, - не тебе в задницу пальцы суют!
- Всё в твоих руках, - томно выдохнув на ухо старшекласснику, Глеб навалился на него всем телом, не убирая руки и продолжая разрабатывать вход.
- Чёрт, это как-то странно! - Антон двинул бёдрами, и его выгнуло, будто разряд прошёлся по клеткам.
- Вот видишь, это может быть приятным, - шатен улыбнулся, пытаясь снова коснуться простаты.
- Хочу тебя!
- Мелкий, ты так быстро меняешь решения, - за усмешками студент пытался спрятать собственный страх. Под ним сейчас не одноразовая подстилка, а кто-то важный, заставляющий появляться непонятную тесноту в груди, вызывающий противное чувство ревности и такой желанный. Больше всего не хотелось причинить ему боль и напугать. Вытащив пальцы и вытерев о простынь, Глеб немного приподнял таз и направил себя рукой, приставляя головку к влажному анусу. Спокойный толчок, стараясь не срываться, медленно, осторожно, удерживая согнутую ногу под коленом.
- Бля! - школьник дёрнулся, но ему не позволили соскочить, придавив тяжёлым телом ещё сильнее. Он знал, что будет больно, но от этого легче не становилось. В него вдалбливался твёрдый мокрый член другого парня, заполняя и вынуждая сопротивляющиеся мышцы подчиняться, растягиваясь.
- Тс, ещё немного, - Савкин толкнулся резче, до упора, чтобы не затягивать с привыканием, и замер. - Скажи, когда я могу продолжить.
- Никогда! - старшеклассник зашипел. - Я кастрирую тебя! Нет, лучше оскоплю, чтобы ты больше не смог издеваться над людьми!
- Если возмущаешься, а не ноешь, значит, терпимо, - Глеб наклонился и припал к губам парня, глубоко целуя, стараясь отвлечь от ноющей тянущей боли.
Вцепившись в широкие плечи, Антон ответил на поцелуй и двинул бёдрами, позволяя студенту действовать.
Больно, непривычно, дико, но не так, чтобы визжать, как девчонке, и пускать слёзы с соплями.
Оказавшись под другим человеком, Тимошин не перестал считать себя мужчиной и терпел, кусая иногда удачно подставленное плечо, мелко мстя и сдерживая таким образом болезненные стоны. Его не смущало такое раскрытое положение перед Савкиным, стеснение прошло давно, но морально он не мог до конца принять происходящее, и это мешало расслабиться, причиняя неудобства и сковывая движения обоих.
- Ты такой узкий, - прохрипел шатен, вталкиваясь в напряжённое тело под собой.
- Ну, извини, не успел пропустить через себя дивизию, - скрипнул зубами школьник и царапнул короткими ногтями влажную от пота спину.
- Только я, слышишь! Только я буду касаться тебя! - рыкнув, студент задвигался быстрее, сгорая от ревности, лишь представив, что Антон будет с кем-то другим.
- Сумасш... ах... ш... ед... ший... - протяжно простонав, Тимошин сам двинулся навстречу, потому что боль притупилась, оставив лишь чувство заполненности и дискомфорта. Где ожидаемое удовольствие и наслаждение? Как это может нравиться?
- Мелкий, - Глеб замер, провёл большим пальцем по приоткрытым припухшим губам, слегка нажимая, - ты мой. Запомни это.
Поддавшись какому-то животному позыву, Антон высунул немного язык и провёл по тёплым подушечкам, прикусил, а потом резко вытолкнул пальцы изо рта. От такого откровенного действия у Савкина окончательно снесло крышу, и он стал мощно и резко вдалбливаться в горящую задницу, растрахивая очко с хлюпающими чавкающими звуками, смешивающимися с глухими гортанными стонами. Комната наполнилась терпким густым запахом, который нельзя было назвать иначе, как запах секса.
Старшеклассник отдавался целиком, стараясь не думать о том, что он, кажется, ещё неделю сидеть нормально не сможет. Он хотел слышать тихие стоны шатена снова и снова, утопать в них, растворяться, раз уж он сам не может получить удовольствие, даже когда Глеб попадает точно в простату, вызывая толпы мурашек по всему телу.
Его член, совсем недавно возбуждённый и твёрдый, теперь почти опал, но требовал к себе внимания. Будто почувствовав это, студент скользнул рукой между их телами и сжал плоть партнёра, стараясь сгрести в ладонь и бархатистую мошонку. Умелые пальцы сомкнулись кольцом и заскользили вдоль ствола, сдвигая тонкую кожицу. Тимошин застонал, непозволительно громко для себя, немного испугавшись такой реакции от действий другого мужчины. Но уже через несколько мгновений ему стало наплевать на всё, кроме томящих ощущений в паху. Даже неудобно задранная нога перестала мешать, да и движения крепкого поршня в заднице были уже какими-то привычными и почти не причиняющими неприятных эмоций.
- Быстрее! - Антон нетерпеливо дёрнулся, откинув голову на подушку. Глеб подчинился, увеличивая темп и заодно амплитуду движений. Теперь он почти полностью выходил, оставляя внутри лишь сочащуюся смазкой головку, и снова вторгался до конца, рыча и глухо постанывая.