- Возраст, возраст.
- Не говори ерунды! Ты у меня ого-го! - Михаил подмигнул смутившейся жене и перевёл взгляд на парней: - Ну?
- Что? - Глеб оторвался от созерцания своего сына, восседающего на коленях старшеклассника и уплетающего котлету из чужой тарелки.
- Чем планируете заняться после экзаменов?
- Я на полную смену выйду, - студент протянул руку и потрепал ребёнка по волосам. - Нам теперь нужно больше средств.
- А ты? - Савкин-старший ждал ответа от блондина.
- А мне ещё поступить надо.
- А куда ты хочешь пойти?
- Журналистика.
- Почему именно это?
- Мне нравится. Это то, чем я хотел бы заниматься.
- Похвально, если это твои собственные стремления, а не чьи-то нажимы.
- Если вы о моей семье, то они не в курсе. Мой дед почему-то считает, что я поступлю на филологический и попаду в ряды его студентов.
- Роман Владимирович убьёт тебя, когда поймёт, что его мечтам не суждено сбыться, - встрял Савушка.
- Это мой выбор. Им придётся смириться.
- Ты во всём так категоричен? - Глеб заинтересовался.
- Да. Если я делаю выбор, то не позволю кому-то вмешиваться, - глаза в глаза, долго, пристально, внимательно.
- Я понял тебя, - шатен нарушил повисшую тишину. - Я уважаю это.
- Кхм, - Михаил перевёл взгляд с одного на другого. - Ребят, ничего рассказать не хотите?
- Вы о чём? - Тимошин покосился на мужчину.
- Между вами двумя так и сыплются искры, вашу мать!
- Миша! - Алиса Анатольевна шикнула на мужа. - Не ругайся при ребёнке!
- Прости, дорогая. Ну? - Савкин-старший сложил руки в замок на столе.
- Не думаю, что тут есть, что обсуждать, - студент пожал плечами и сделал вид, что увлечён содержимым своей тарелки.
- Я согласен с Глебом, - Антон кивнул и ссадил Артёма с колен. - Прости, малыш, я скоро вернусь, - поднявшись, он обвёл взглядом присутствующих: - Прошу прощения, мне нужна порция никотина.
Когда он вышел, Савушка заёрзал на стуле и, не выдержав, сорвался следом под прищуренным взглядом отца.
- Выплюнь эту дрянь! - он недовольно процедил сквозь зубы, спускаясь по ступенькам во двор.
- Отвали, - школьник поглубже затянулся, с наслаждением выпуская сизые клубы дыма.
- Меня это бесит.
- Не смотри.
- Я чувствую, когда целую тебя.
- Не целуй.
- Тош, почему ты такой?
- Какой?
- Почему ты ведёшь себя так, будто ничего особенного не произошло?
- А что произошло? Мы получили друг от друга всё, что хотели. Было классно, - Антон выпустил очередную порцию дыма, придавая себе равнодушный вид. Кто бы знал, с каким трудом ему удаётся сдержать свои эмоции и не высказать этому парню с шальными карими глазами все свои страхи и сомнения.
- Ты так об этом думаешь? Просто секс?
- А разве что-то другое?
- Мелкий, ответь на вопрос?
- Ну?
- Если ты почувствуешь такое же желание к кому-то другому, то просто ляжешь под него?
- Почему нет? Мне больше нечего терять, ты постарался.
- Ты действительно считаешь, что между нами был неплохой трах и всё? - Глеб остолбенел. На душе было погано и мерзко, будто об неё вытерли ноги, как об грязный резиновый коврик.
- А ты ждал, что я, как девственница с поруганной честью, буду требовать взять меня замуж? - Тимошин огляделся и, заметив стеклянную банку с окурками, оставленными Михаилом, опустил туда свой.
- Нет, я просто не ожидал, что ты окажешься такой блядью, готовой раздвинуть ноги под любым, на кого у тебя в штанах хоть немного зашевелится.
- Разве ты не такой? Корчишь из себя святого? Уже забыл обо всех своих мальчиках одноразовых, которых ты трахаешь и забываешь об их существовании? - зло выплюнул блондин.
- Я ничего не обещаю им, они получают то, чего хотят не меньше моего!
- Не вижу разницы! Ты и от меня получил желаемое, в чём проблема?
- А ты не понимаешь? - Глеб соскочил со ступенек и, приблизившись к парню, схватил его за ворот футболки.
- Я такой же мальчик, которому ты ничего не обещал. Так почему я не имею права быть с кем-то, кто тоже желает моего тела? Я никогда не был сторонником моногамии, у меня было много девушек.
- Я не девушка! - рыкнул Савкин.
- Я тоже! Я, блядь, не баба, которая будет строчить тебе пламенные сообщения и называть котиком! Я не буду гипнотизировать телефон со слезами на глазах, дожидаясь твоего звонка! Я не стану думать каждую ночь, кого ты трахаешь на этот раз! - старшеклассник задыхался, орал и пытался вырваться из крепких рук. - Я не…
- Замолчи! Почему ты считаешь меня такой тварью, а? И кто тебе сказал, что я воспринимаю тебя, как женщину? Ты не думал, что я бы тогда предпочитал слабый пол? Ведёшь себя, как истеричка! - Савкин, кажется, начал понимать все сомнения своего партнёра. Молодой парень элементарно боится вдруг быть вышвырнутым, поэтому, поддавшись гордости, желает уйти первым, оставив за собой последнее слово.
- Убери руки! Иди подстилку свою тискай! Он всегда готов! - Антона накрывало, он продолжал орать и дёргаться.
Слишком сложно было для него всё то, что разом навалилось: он, приверженец традиционных отношений, сгорал от желания к мужчине, добровольно отдался ему, а теперь не знает, что будет дальше, потому что просто не верит в искренность чувств таких, как студент. Ему казалось, что он один из, не более. Всего лишь временная игрушка, которую выкинут за ненадобностью, наигравшись. И что останется ему? Жить, как прежде? Он не был дураком, чтобы не понять, что уже никогда не будет, как прежде. Есть до и после, никак иначе. Ведь он почти поверил, почти поддался юношеским романтическим порывам, но его осадили: шатен не счёл нужным говорить отцу об их отношениях, будто они уже скоро закончатся, и глупо тратить время на обсуждение подобного.
Обидно, неприятно, мерзко. И сейчас Тимошину хотелось, чтобы ему позволили уйти самому, сохранив своё достоинство, не унижая в последствии. Только сильные руки крепче прижимали его, а насмешливый шёпот в ухо твердил о том, что он маленький идиот.
- Успокойся! Мелкий, я тебя не узнаю! - Глеб встряхнул старшеклассника.
- Пусти меня, оставь меня! Потрахались, чего тебе ещё надо?
- Мне всё надо, мне ты нужен! - Савкин, не зная, как ещё остановить истерику, замахнулся и отвесил блондину звонкую пощёчину.
- Папа! - развернувшись, шатен увидел испуганного сына, осторожно спускающегося по лестнице, и нахмуренного Михаила позади него.
- Я… - Савушка разжал пальцы, отпуская парня, потирающего алеющую щёку.
- Папа! - мальчик вцепился в штаны родного отца. - Папа, нет!
Глеб расширил глаза, осознав, что ребёнок обращается именно к нему. Он невольно улыбнулся, наклоняясь, а малыш продолжал взволнованно дёргать его за брюки и кричать: - Папа, нет! - потом он бросился к Антону, обнимая его за ногу и тычась носом чуть выше колена. - Папа!
Артём несколько минут метался между ними, всхлипывая и поочерёдно папкая каждому.
Михаил расслаблено облокотился на перила и хохотнул: - Ну, папашки, и чего вы тут устроили? Ребёнок издёргался весь.
- Чёрт, - студент улыбнулся ещё шире и подхватил сына на руки. - Эй, ты чего, Тёмка? Всё хорошо. Просто твой второй папа бывает таким дураком.
- Это ты про кого? - Тимошин дёрнул плечом и забрал ребёнка. - Не слушай его, мужик! Это он идиот!
- Вы оба больные, - Михаил Андреевич закурил и спустился вниз. - Извините, конечно, но я невольно услышал ваш… эм... разговор на повышенных тонах. Собственно, я догадывался, но, признаюсь, удивлён, что у вас всё так быстро закрутилось. Хотя чего ожидать от современной молодёжи? Эх, молодость…
- Я не хочу больше слышать что-то подобное, - шатен пристально посмотрел в глаза Антону. - Не решай за других, Тош, не делай поспешных выводов и не думай слишком много, потому что тебе это явно вредит.