- Да ну тебя! - буркнув, блондин чмокнул ребёнка в щёку и опустил на землю. - Оставьте нас наедине, пожалуйста. Мы больше не будем орать.
Кивнув, Михаил отправил бычок в банку и, взяв на руки внука, скрылся за дверью.
- Савкин?
- Чего?
- Если ты попытаешься унизить меня, я убью тебя.
- И в мыслях не было.
- Если ты выставишь меня на посмешище, я убью тебя.
- И не думал!
- Если ты будешь обманывать меня с кем-то, я…
- Убьёшь меня. Я понял, - Глеб провёл пальцами по всё ещё красной щеке любовника. - Прости, Тош.
- Заслужил.
- Глупый...
- Савкин, не ври мне никогда, ладно? Я не баба, я справлюсь.
- Тоша, какой же ты идиот!
- Сам мудак!
Глава 30
Антон прижимал Глеба к стене прямо в прихожей, яростно впиваясь в его губы, когда в квартиру студента настойчиво позвонили.
- Чёрт! - задыхаясь, облизал истерзанные губы Савкин и, сжав напоследок задницу своего любовника ладонями, подошёл к двери. Открыв, он замер: - Ты чего? - на пороге стояла растрёпанная Аня, держа в руках открытую бутылку коньяка, выпитого на добрую половину сосуда.
- Савушкаааа, пусти меня! - девушка пьяно хихикнула и ввалилась в коридор, повиснув на друге.
- О, привееееет! - она закивала головой, заметив Тимошина.
- Анна Сергеевна, что с вами?
- Всё отлииично!
- Бля, Нют, - шатен, отлепил от себя рыжую, - пойдём, я тебя в ванной в чувства приведу.
- М, потрёшь мне спииинку?
- Ты в говно, - заключил Глеб, подхватывая её на руки. - Потру, потру.
Антон сверкнул глазами, чуть сощурившись, и закусил нижнюю губу.
- Тош?
- Всё в порядке, - блондин скрылся в спальне.
- Блять.
- Реееевность, - с умным видом промычала Валеева, укусив Савкина в плечо.
- Нют! Твою мать, веди себя нормально! - отобрав у подруги бутылку и поставив на тумбочку, шатен понёс её в ванную.
- Буль-буль-буль.
- Заткнись уже!
- А ты меня лююююбишь?
- Люблю, идиотка.
- Савушкаааа, жениииись на мнеее!
- Пьянь!
Раздев Аню, парень осторожно поставил её на дно ванны, придерживая одной рукой, а другой настраивая холодный душ. Для него это было нормальным и естественным, потому что не в первый раз приходилось отрезвлять девушку подобным образом, да и стесняться наготы друг перед другом они перестали уже после первой и единственной попытки переспать.
- Полотен… - Тимошин окаменел в дверях, расширив глаза и приоткрыв рот.
И сейчас его волновало не обнажённое тело красивой девушки, а то, что его любовник касается этого тела.
- Тош! - Глеб загородил собой Валееву, отпустив её, и она тут же, потеряв опору, сползла вниз, смеясь и отплёвываясь от воды.
- Я позвоню, - бросив полотенце на машинку, старшеклассник развернулся, намереваясь выйти.
- Мелкий! - рванув вперёд, шатен крепко обнял его сзади и зашептал на ухо: - Тоша, не уходи!
Ничего ведь нет! Я не испытываю ничего, прикасаясь к ней и глядя на неё! Меня уже давно перестали возбуждать женские прелести, мелкий.
- Отпусти.
- Тоша!
- Мне нужно домой.
- Не уходи.
- Убери руки, - голос блондина был спокоен, он держал эмоции, разрывающие его, внутри.
Хотелось надавать любовнику по роже, а потом завалить прямо на кафельный пол, сорвать одежду, оставляя на коже засосы и синяки от пальцев, и хорошенько трахнуть, чтобы он не мог больше и подумать о ком-то другом. Но гордость не позволяла повести себя подобным образом.
- Ты злишься?
- Нет, мне всё равно.
- Не ври мне.
- Сав-вушк-ка, - Аня застучала зубами, насидевшись под холодной водой, - д-дай чт-то-ниб- будь.
- Бля! - Глеб отпустил Тимошина и, схватив полотенце, бросился к подруге, выключая воду и заворачивая дрожащую девушку в махровую ткань.
Чтобы не смущать пришедшую немного в себя практикантку, школьник вышел и, прислонившись спиной к стене, сполз на пол, тяжело дыша. В груди бешено колотилось сердце, с непонятной болью, сжимаясь и постанывая. Что это? Отчаяние и злость, накатывающие при взгляде на то, как шатен дотрагивается до Ани, заботливо и осторожно, как до чего-то хрупкого и драгоценного.
- Тош, - Савкин вынес трясущуюся Валееву в коридор, - что с тобой?
- Ничего, я поставлю чайник, ей нужно согреться, - поднявшись, Антон юркнул на кухню и загремел посудой.
Вытерев девушку и выдав ей своё бельё, Глеб быстро пошёл на кухню, чтобы успокоить кипящего старшеклассника.
- Мелкий, - он обнял его со спины, - между нами с Нюткой ничего нет и быть не может, ты же знаешь.
- Мне всё равно.
- Тош?
- Плевать!
- А я не хочу, чтобы тебе плевать было! - рывком развернув Антона к себе, Савушка впился в его губы на несколько секунд и отпрянул. - Ори, матерись, двинь мне, но не закрывайся! Не будь бесчувственной куклой!
- Чувств тебе не хватает? - прорычал блондин, сузив глаза. - Эмоций хочешь? Правды?
- Да, мелкий. Вот так!
- Сука! - толкнув студента на стул, Тимошин навис над ним, сжимая пальцами широкие плечи. - Не смей! Никогда не смей больше касаться кого-то!
- Тошка!
- Заткнись! - сжав тёмные волосы на затылке, школьник заставил Савкина откинуть голову. - Ты обещал! Я не буду терпеть, слышишь? Я сделал свой выбор, и это ты! Я никому не отдаю то, что принадлежит мне!
- Мелкий… - Глеб прохрипел и облизнул пересохшие губы.
- Тварь, - прошипев, Антон припал к его губам, нагнувшись, яростно кусая и посасывая, проталкивая язык внутрь и не давая возможности перехватить инициативу.
Свист чайника заставил его оторваться от любовника и метнуться к плите.
Несколько секунд, и он снова напирает, забираясь руками под футболку и скользя по крепкому торсу.
- Мелкий, что ты творишь? Чёрт… а! - слова потонули в гортанном стоне, когда старшеклассник сильно сжал пальцами сосок и укусил в шею.
Стул просто не выдержал натиска и, пошатнувшись, обрушил шатена на пол, чем мгновенно воспользовался Тимошин, наваливаясь сверху. Футболка полетела под раковину, а за ней и вторая.
Трясущимися от злости пальцами, школьник истязал ширинку на джинсах партнёра. Его охватывало бешенство, когда он вспоминал то, как Савушка касался обнажённой Ани. Хотелось стереть её запах с его тела, покрыть собой, растворить в себе, заставить выть и гореть от желания.
Глеб ёрзал под ним, подставлял под неутомимые губы шею, плечи и грудь, тихо стонал и дёргал светлые короткие волосы, пытаясь унять самого себя. Джинсы, содранные вместе с трусами, были отброшены в сторону. Дорвавшись до тела, Антон озверел вконец, покрывая кожу жёсткими поцелуями и оставляя засосы. Сейчас в нём не было места стеснению и здравому смыслу - только злость и жгучее желание.
- Оближи! - старшеклассник поднёс к губам студента два пальца. Ошарашенный Савкин моргнул, поняв, чего именно хочет его любовник, открыл было рот, чтобы возразить, но его тут же заткнули.
Он заскользил языком по фалангам, обильно пуская слюну и надеясь, что малолетнего маньяка просто переклинило, и он остановится.
Тимошин отнял руку и опустил вниз между их телами. Его глаза горели лихорадочным огнём, сверкали тёмной похотью и рвущимся наружу желанием.
- Твою мать! - дёрнулся Савушка, почувствовав, как в него вторгается что-то.
- Лежать! - Антон зарычал и протолкнул пальцы, сложенные винтом, глубже.
- Мелкий, хр, ты... что... ар-р... творишь?!
- Расслабься! - и откуда у этого сопляка такой приказной тон?
Школьник безжалостно терзал тугое кольцо мышц, растягивая, ввинчиваясь внутрь, пытаясь подготовить парня к большему.