— Но как я… — попыталась протестовать Оксана Дмитриевна. Валерий только махнул рукой.
— Что это такое? — спросила Настя, указывая на фарфоровую плошку. — Принеси тазик.
— В этом доме нет тазика, — выходя из комнаты, бросила Оксана Дмитриевна.
— Значит, завтра его нужно будет купить, а теперь, Валерий, открой форточку и принеси еще одно одеяло, чтобы прикрыть Марьяшку. Мы сейчас проветрим комнату.
Через несколько минут Настя навела в комнате порядок. После недолгих поисков ей удалось-таки обнаружить в этой шикарной квартире пластиковое ведро. Настя обтерла Марьяшке лицо, уложила ее поудобнее, Валерий как потерянный ходил за ней следом по всей квартире, но вполне осмысленно выполнял отдельные поручения. Оксана Дмитриевна перестала шипеть на Настю, как рассерженная кошка, села за телефон и стала дозваниваться до детской «неотложки», номер которой Настя нашла в телефонном справочнике.
Врач приехал через сорок минут, осмотрел девочку и предложил отправить ее в больницу, но тут Марьяшка вцепилась руками в Настю и в голос заревела. Валерий запустил руки в свои уже порядком взъерошенные волосы. Оксана Дмитриевна, стоя на безопасном расстоянии от кровати, закивала в знак согласия головой и сказала, что девочку, несомненно, быстрее вылечат в больнице. И тут же заискивающим голосом сказала Марьяшке, что принесет ей в больницу очень красивую куклу и конфеты. Разглагольствования Оксаны Дмитриевны вызвали у Марьяшки новый приступ рвоты. Врач бросился к девочке. Настя ловко подставила ведро. Когда приступ закончился, Настя протерла лицо девочки мокрым носовым платком.
— Ну что ты молчишь, Валерий? Разве ты сам не видишь? — нетерпеливо проговорила Оксана Дмитриевна. — Нужно немедленно соглашаться на больницу.
— Скажите, доктор, разве положение столь угрожающее? — Голос Валерия дрогнул.
— Я бы этого не сказал, девочку вполне можно лечить и дома, тем более что мама девочки сохраняет полное спокойствие. Завтра к вам придет дежурный врач из поликлиники.
Затем врач сел к столу и написал рецепт, перед уходом он объяснил Насте, что необходимо делать в ближайшие часы.
Всю ночь взрослые по очереди сидели у постели больной девочки, наутро Марьяшке стало немного легче. Единственной трудностью было то, что приходилось поить девочку по чайной ложке каждые десять минут: врач предупредил об опасности обезвоживания организма.
Ночью Валерию удалось уговорить Оксану Дмитриевну лечь спать, а утром он отправил ее на работу, говоря, что нет смысла втроем сидеть у кровати девочки, он пообещал Оксане, что обязательно позвонит ей в случае надобности. Но днем позвонила сама Оксана и убедила Валерия в необходимости выйти на работу. Валерий долго отнекивался, но потом зашел в комнату, где рядом с постелью девочки сидела Настя. Настя кивнула ему и вышла в коридор.
— Конечно, ты можешь поехать. Марьяшка спит, и нет никакого смысла сидеть рядом с ней вдвоем.
— Я быстро вернусь, а потом ты отдохнешь. Надо выяснить, что там у ребят не получается. Ты справишься одна?
— Конечно. Поезжай и не волнуйся.
Валерий уже выходил из квартиры, но вернулся и обнял Настю за плечи:
— Держись. Я скоро.
Теплые губы мягко поцеловали Настю в висок.
Из комнаты раздался слабый голос Марьяшки, зовущей Настю.
К середине дня Настя настолько измучилась, что даже не услышала звонок в дверь, она бросилась к двери, только когда позвонили вторично. На пороге стоял пожилой мужчина в пальто и шапке, сплошь покрытых снегом, в руке он держал небольшой обшарпанный чемоданчик. Поначалу этот потрепанный и поцарапанный чемоданчик ввел ее в заблуждение, и Настя приняла его за водопроводчика и уже хотела заявить, что сантехника работает нормально, но в самый последний момент она заметила белый халат, видневшийся из-под пальто.
— Марианна Елизарова тут живет? Как она себя чувствует? Я врач из детской поликлиники.
— Ой, проходите, пожалуйста, только… — Настя растерялась, ей предстояло объяснить врачу, что Марьяшка не прописана в этой квартире и ее медицинской карточки нет в детской поликлинике. Настя сразу представила, как продрог и устал врач, ходя под мокрым снегом по раскисшим улицам по вызовам.
— К сожалению, мне не удалось найти в регистратуре карточку девочки.
Ну вот, началось!
— Понимаете, девочка прописана не здесь, поэтому вы зря пришли…
— Вы мне скажите, девочка здесь?
— Да, конечно.
— Тогда давайте я посмотрю ребенка. Покажите, где можно помыть руки.
При виде врача Марьяшка громко и жалобно заплакала, испугавшись, что ее снова попытаются отправить в больницу, но Настя взяла девочку за руку и твердым голосом пообещала, что никуда ее не отдаст. Врач внимательно осмотрел Марьяшку и подробно расспросил Настю о симптомах заболевания.
— Ну что я могу сказать вам, молодые дамы, — прежде всего терпение. Маме я советую продолжать поить дочку малыми порциями, как вы и делали это раньше, а больной настоятельно советую слушаться и не капризничать, — обратился он к Марьяшке.
— А как нам теперь быть?
— Вам нужен больничный? Я сейчас выпишу. — Врач подошел к письменному столу, раскрыл свой заслуженный чемоданчик и достал необходимые бланки.
— Нет, спасибо, больничный мне не нужен.
— Вы не работаете?
— Работаю в школе, но сейчас начались каникулы…
— Ну как хотите. Трудно вам будет еще пару дней, потом, думаю, дело пойдет на поправку. Завтра я зайду вас проведать.
Врач ушел, но его негромкий ласковый голос успокоил не только Марьяшку, но и Настю. Насте показалось, что у нее появился новый заряд сил и уверенности, что в самое ближайшее время все образуется и Марьяшке станет легче. Настино спокойствие и уверенность передались девочке, она уже больше старалась не плакать и не боялась, что ее снова будет тошнить, когда Настя поила ее физиологическим раствором, солено-сладким на вкус. Она даже не возражала, когда Настя осторожно поила ее во время сна. Валерий появился около шести часов, усталый и голодный.
— Прости, что я тебя бросил здесь одну, но у Оксаны ничего получалось, пришлось ей помогать.
— Да, я знаю, твоя секретарша звонила три раза и узнавала, как себя чувствует Марьяшка. Садись поешь.
— Ты сама ела?
— Да. — Настя говорила тихо и постоянно прислушивалась, не проснулась ли девочка.
— Что ты все время мечешься? Она же спит.
— Я пою ее и во сне. Она не просыпается, пьет и спит дальше. Она очень ослабла.
— Может быть, лучше отправить ее в больницу? Ты совсем измоталась. Оксана была права: ухаживать за больным ребенком дома очень трудно.
— При чем здесь я? Положение совсем не угрожающее, а стабильное, скоро ей станет легче, так сказал врач.
— Оксана…
— Я надеюсь, она не появится сегодня? — в сердцах вырвалось у Насти. В последний момент она спохватилась, что сказала это вслух, но было уже поздно, Настя с испугом посмотрела на Валерия.
— Нет, в ближайшую неделю ее не будет, она вместо меня улетела в командировку дней на шесть. — Глаза Валерия смеялись. — Иди отдохни, а я посижу с ней. Не волнуйся, я буду делать все правильно, а в случае необходимости позову тебя. Не будет никакого проку, если ты будешь падать с ног от усталости.
Валерий подтолкнул Настю в сторону спальни, а сам прошел к Марианне. Настя заснула мгновенно, едва голова коснулась подушки. Так, меняя друг друга у постели больной девочки, они провели два дня, пока на третью ночь Марьяшка громко не заявила, что она хочет яблоко; съев три ложки яблочного пюре, девочка потребовала, чтобы ее оставили в покое, так как она хочет спать. Хмыкнувший Валерий прикрыл дверь в комнату Марианны и сделал знак Насте идти за ним.
— Давай выпьем чаю, — предложил он Насте, которая тщательно мыла посуду.
— Уже поздно, пора спать. Хотя давай. Мне кажется, она будет спать до утра. Сегодня ее совсем не тошнило.
Настя взяла чашку, протянутую Валерием, и, вздохнув, поудобнее уселась на стуле. Закончился еще один длинный, утомительный день, но сегодня ей пришлось намного легче: Валерий помогал ей ухаживать за девочкой. По мере того как Марианне становилось легче, она все больше капризничала, ей было скучно, и приходилось ее развлекать.