– Он будет найден, – пообещал Имликум. – Сегодня же глашатаи царского дома сообщат людям Ура о большой награде тому, кто найдет Урсина.
Имликум умолк. Он еще не решил, рассказать ли господину о тех ужасных бедах, которые постигли Ур после смерти великой жрицы. Его тревожили горестные вопли земледельцев, которые потеряли свое достояние и остались без зерна. Жрец подумал и сказал:
– Велика твоя печаль, мой господин, только жизнь Ура не может остановиться. Ты должен сказать свое слово. Люди Ура бедствуют. Их ждет страшный голод. Запасы дворца велики, но мы не станем разорять царский дом. Мы хотим обратиться к царской казне. Скажи свое слово, и казначей выдаст серебро для закупки зерна в соседних царствах.
– Надо узнать, много ли серебра в царской казне, – ответил Рим-Син.
Имликум увидел недовольство на лице царя и растревожился. Последние дни он заметил, как часто подвержен гневу его господин. Он услышал много упреков и угроз. Однако было необходимо что-то сделать для людей, оставшихся без хлеба. Их много. Они могут повторить восстание, совершенное их далекими предками, людьми прежних времен. Тогда случилось небывалое. Жители Лагаша свергли своего правителя. Они потребовали разогнать царедворцев, которые занимались поборами, грабили бедный люд, требуя непомерные налоги. Они избрали себе нового правителя из другого рода, Урукагина, который пообещал восстановить законность. Люди Лагаша тогда добились желаемого. Они кричали на улицах: «Амарги! Амарги!»[10] Это слово очень любят простолюдины. Но оно опасно для правителей. Правители не любят, когда простолюдины употребляют это слово.
– Почему люди Ура бедствуют? – спросил Рим-Син.
– Великий господин, хочу рассказать тебе о несчастье, которое постигло людей Ура. В твоем дворце, где толстые стены предохраняют от солнца, от горячего ветра, от наводнения, когда злится священный Евфрат, не было слышно завывания злого ветра пустыни, который ворвался в Ур и понесся по полям земледельцев. Они вырастили богатый урожай и должны были приступить к жатве. Вихри горячего песка смешали зерно с землей, повалили тучные колосья, разорили дома и овчарни. Погибло много овец. Без пищи остались люди, нечего давать скоту. Мы должны помочь людям, так велит нам великий Уту, блюститель справедливости. Я прошелся по улицам Ура, увидел разоренные жилища без крыш, поваленные скотные дворы и толпы людей, которые с воплями и плачем обращаются к богам, выпрашивают спасение.
– Тебе ли не знать о том, что у каждого человека своя судьба, – отвечал хмуро Рим-Син. – У меня сейчас горестная судьба. Я потерял дочь. У людей Ура своя судьба – потеря достояния, а главное – хлеба. Шумерская пословица говорит: «Следуй своей судьбе». Мудрые люди придумали эту пословицу, они на себе испытали силу судьбы. Однако я поговорю с хранителем сокровищ, узнаю, есть ли у него в достаточном количестве серебряных сиклей. Я велю тогда дать кое-что для закупки зерна в Лагаше.
– Великий господин… – промолвил Имликум, низко склонившись перед Рим-Сином, сидящим в своем позолоченном кресле из ливанского кедра. Царь в волнении теребил привязанную к подбородку бороду и часто поправлял парик, который сползал на правое ухо. Он явно не хотел слушать своего жреца, терял терпение. – Великий господин, завтра мы воздадим жертвы богу Энлилю. Он сотворил день, он сжалился над людьми, он способствует росту всех злаков на земле. Ему мы обязаны нашим благополучием. Он поможет нам в нашей беде. Я велю доставить в храм для Энлиля пятьсот сосудов зерна, двести овец, сто сосудов кунжутного масла, фиников, лука и чеснока. Я знаю, наши приношения помогут людям Ура побороть свои невзгоды.
– Я это одобряю, – согласился Рим-Син. – А вот что нужно узнать. Мне известно, что в храме есть большие запасы зерна от общины на случай неурожая. Из этих запасов надо дать немного зерна пострадавшим. В первую очередь выдайте зерно для рабов, строящих храм; для рабов, которые делают обожженный кирпич; для тех, кто воздвигает стены и украшает их росписью. Дайте зерно царским оружейникам, гончарам и людям царской овчарни. Ремесленники Ура сами добудут себе еду. Они привыкли к зелени. Проживут!
– Великий господин, я все понял. Скажи мне, что ответить гонцам Хаммурапи. Они желают тебя видеть, ждут.
– Пусть ждут, – ответил Рим-Син и дал знак, что пора удалиться.
В прохладных и высоких покоях владыки было пусто. Рим-Син всех выгнал. Только маленькая мартышка ковыляла по пестрой циновке, играя со связкой фиников. Вдруг она остановилась, присела у ног хозяина и уставилась в него черными бусинами своих глаз.
– Прискорбно мне, – сказал правитель Ларсы, обращаясь к мартышке. – Гнетут меня мысли о старости. Почему-то в голову приходят печальные строки из сказания о Гильгамеше, пропетые в час прощания с Нин-дадой.
Нет, не все ветер! Ларса велика и прекрасна, а я – правитель Ларсы, владеющий несметными сокровищами, землями, храмами и дворцами. Долгие годы боги покровительствовали мне. Они дарили меня здоровьем и победами. Почему же сейчас, когда ушла Нин-дада, Нанна отвернулся от меня? Почему пришла беда и принесла голод людям Ура? Всю ночь я не спал и мне слышалось: «Амарги! Амарги! Амарги!» Люди требовали отмены долгов и налогов, но разве их притесняют? Надо узнать, нет ли поборов в Уре? Ур прежних времен мог иметь много дурного, но ведь я все улучшил! Сколько было правителей! Сколько перемен! А лучших порядков не было!
Рим-Син вдруг оглянулся и удивился, что говорит сам с собой и, кроме мартышки, никого нет в его покоях. Он ударил в медный тимпан и вызвал своего чтеца.
– Я хочу услышать отцовское благословение, – сказал он чтецу. – Прочти громко и выразительно, чтобы каждое слово проникло в мою душу.
Эйараби, знающий на память тысячи строк премудростей, заклинаний и благословений, откашлялся и начал:
«Это говорил мне мой отец, достойный завоеватель Ларсы, Кудурмабуг, благословляя меня на царство, – думал Рим-Син. – Он верил, он знал, что Нанна покровительствует мне. Но теперь бог Луны отвернулся от меня. Иначе почему мой Ур поглощен злым ветром пустыни? Почему горячий ветер размотал драгоценное зерно и оставил людей без хлеба? Чем угодить тебе, Нанна? Дарами ли? Молениями? А может быть, назначением новой жрицы? В самом деле. Не надо медлить. Я назначу к служению Нанна свою младшую дочь Ликуну».
Решив вопрос, который больше всего его тревожил, Рим-Син тут же вызвал верховного жреца Имликума и приказал ему готовиться к великому событию, которое приблизит бога Луны к заботам о людях Ура.
Рим-Син приказал вдвое увеличить приношения в храм Нанна, приказал людям Ура вознести молитвы богу Луны.
Мысль о том, что Нанна разгневан и больше не желает заботиться о людях Ура мучила правителя Ларсы весь день и всю ночь. Утром Рим-Син вызвал жреца, ведающего строительством храмов, и приказал ему немедля пригнать рабов на строительство нового храма бога Луны. Он велел приготовить много обожженного кирпича, закупить ливанские кедры для отделки храма и дверей, посадить рабынь, чтобы ткали полосатые занавеси, которые должны скрывать священные фигуры богов в те часы дня, когда их кормят и умывают. Великий правитель Ларсы вызвал верховного жреца и сказал ему, что серебро из казны дворца будет истрачено на сооружение нового святилища, и потому он ничего не обещает для покупки зерна в соседнем царстве.