— А про Плачущее ущелье вам зачем знать? — Келлер потряс стопкой принтированных листов.
— Интересно стало. Что это за места, где пришлось повоевать. Я и скачал с Интернета. Я так понял, вас тоже интересует Плачущее ущелье?
— Возможно. Ну и что вы поняли из всего этого?
— Запутанная история, — признался Стас.
— Вам виднее. Вы же были в самом ущелье.
— Ничего особенного. Реальные духи были гораздо опаснее.
Стас сказал не всю правду. Правда заключалась в том, что местные испытывали суеверный ужас перед Ниджрау. Им так и не удалось найти проводников. Опорный пункт оказался тоже несчастливый. Люди там гибли, как мухи. Плохое место. Вот он и скачал. Когда у него еще был компьютер. Много чего было, пока ничего не стало. Эти слова можно было вынести в пролог его биографии.
— Разведка не обнаружила ущелье в указанном вами районе, — сообщил Келлер.
— Быстро у вас вертушки сработали.
— Что, простите?
— Вертолеты. Или это был самолет?
— Сателлит.
— По одному вашему звонку спутник сдернули с орбиты? Мой знакомый рассказывал в свое время, что для этого требуется куча разрешительных бумаг.
— Он американец?
— Нет, русский.
— Вот поэтому мы контролируем весь мир, — Келлер пристально посмотрел на него. — Откуда вы знаете английский язык? Последние реплики я сказал по-английски, а вы все поняли без видимых затруднений. В вашем деле этого нет.
— В школе учил.
— Вы были способным учеником. Скажите что-нибудь по-английски!
— Я не могу.
— Но вы же все понимаете?
— Все. Но говорить не могу.
— Как это у вас получается?
— Не знаю.
Стас на самом деле и сам не знал. Он даже не заметил, когда Келлер перешел на английский. Разве что характерное подмяукивание исчезло, и он заговорил чисто. Понятное дело, родной язык.
Стас почувствовал дискомфорт. Такое у него уже случалось в Афгане, когда он вдруг стал понимать дари.
Но все это отмазки. С ним что-то было не то. Но после Афгана у многих крыша поехала конкретно. Многие спились, кто сел на иглу. Кто в бандиты ушел и здорово поднаторел на этом. Вот у него способность появилась к языкам. После возвращения он был словно пьяный и свой новый талант воспринял как данность.
Келлер что-то заподозрил, цепкий был америкашка. Далее допрос стал напоминать некий хитрый тест. Келлер показывал ему абстрактные рисунки и просил сказать, что он видит. На листах были в беспорядке намалеваны черные линии, и вообразить можно было что угодно.
— Вы можете говорить о чем-нибудь другом, кроме водки и закуски? — возмутился Келлер.
Хотя возмутился, конечно, чересчур сказано. Был он спокоен, как стог сена.
— Перейдем к заданию посложнее.
На этот раз Келлер открывать рисунок не стал, положил лист рисунком книзу.
— Что здесь нарисовано?
— А я откуда знаю?
— Включите воображение, мистер.
— Опять будет водка.
— Тогда назовите любое слово.
— Машина!
— Почему машина?
— А я почем знаю? Вы же сказали, любое слово. Тем более под ваши абстракции все что угодно подойдет.
— Не любое. На этот раз это была не абстракция.
Келлер перевернул лист. На нем был изображен автомобиль. Естественно, «Форд».
— Давно это у вас?
— Что именно?
— Прекратите, мистер. Давно у вас эта способность?
— Какая способность? О чем вы?
— Видеть то, что не видят другие.
— Я угадал, вот все. Нет никакой способности. Если бы была, я бы давно уже был в другом месте.
— Где бы вы были?
— Ясно не в тюрьме. Кино «Экстрасенс» видели? Там все про это сказано. Он в казино выигрывал помалу и на это жил.
— Фильм кончился плохо. Его убили. Так что вы поступили умно, решив не высовываться.
— Да никак я не поступал!
— Встать! — рявкнул вдруг Келлер.
Стас встал, впрочем, Джош поднялся следом. Он оказался ниже, но коренастее.
— Вы проходили службу в 12 взводе. Давно вы видели своих сослуживцев?
— После дембеля никого не видел. Как-нибудь соберемся. Но я не уверен. Про Афган немодно вспоминать. А сейчас еще и официально запрещено.
— Правильно сомневаетесь. Что, опять угадали?
— Что угадал?
Тогда Келлер отчеканил, глядя ему в глаза:
— 12-го взвода больше нет. Вы единственный, кто остался в живых.
— Что за ерунда? У нас всего трое погибших было.
— Садитесь.
Келлер подвинул к нему стопку листов. Стас с замирающим сердцем понял, что это ксерокопии свидетельств о смерти.
— Что все это значит? Этого не может быть!
— С теми, кто был в Плачущем ущелье, может быть что угодно. Некоторые из ваших сослуживцев разбогатели. Сильно разбогатели. Стали долларовыми миллионерами. Но потом все равно умерли. Кто разбился в машине, у кого нашли неоперабельный рак 4-й стадии.
— Миллионеры? Кто-то из наших стал миллионером?
— Романов, Гулько, Федоров, — прочитал Келлер в блокноте.
— Романов?
Сказать, что Стас был удивлен, ничего не сказать. Романов по жизни был раздолбаем. Хоть про покойников и не говорят плохо. Его не ухлопали лишь чудом. И на те миллионер. Был.
Келлер назвал три фамилии. У них конечно не последний взвод был в полку, но кузницей миллионеров точно стать не мог. И что значит, все умерли? Прошли горнило войны, ад на земле и небесах. И полегли скопом дома.
— Значит, я теперь один остался? И именно поэтому вы обратились ко мне? Как единственно уцелевшему, кто был в Плачущем ущелье?
— Вы быстро схватываете.
— Что вам от меня нужно?
— В указанном вами месте никакого ущелья не обнаружено.
— Плохо искали.
— Или плохо показали. Я уполномочен заявить вам, мистер Бушуев, что если вы проведете наших сотрудников к Плачущему ущелью, все обвинения с вас будут сняты. Мало того, вы получите денежное вознаграждение.
— Нет.
— Почему?
— Есть места, куда возвращаться противопоказано.
— Не торопитесь, у меня есть материалы, посмотрев которые, я уверен, вы будете более конструктивны.
— Сомневаюсь.
— Когда вы женились?
— Какое это имеет значение? Я разведен.
— Почему?
— Это было давно. Забыл.
— Придется вспомнить.
Хорошо бы наоборот забыть.
Он женился на первой девушке, с которой переспал. Как выяснилось спустя несколько лет, это было трагической ошибкой. Марина училась в педагогическом училище, ей было семнадцать лет, и Стас не мог на нее спокойно смотреть, сразу возбуждаясь до неприличия, едва глянув на ровные ножки под короткой синей форменной юбкой.
После близости их отношения разительно изменились, а он остолоп этого не заметил. Он и раньше слышал от других пацанов, что у девок после секса крыша едет, но у Марины башню снесло конкретно. Она повсюду преследовала его, грозя повеситься, если ему вздумается ее бросить.
Однако, что у других были лишь кратковременным помешательством, у Марины и не думало проходить. Они поженились, Маринка родила Светку и, пока они не разбежались, своей ревностью превратила жизнь Стаса в кромешный ад.
Келлер достал из кейса ноутбук, включил и развернул экраном к Стасу.
На экране возникло изображение комнаты, почти точной копии той, где находились сейчас они. Уже потом Стас прикинул, что это могла быть та же самая комната. Когда американцам что-нибудь нужно, они готовы носом землю рыть. За сутки успели все. И обыск провести, и показания записать.
За столом на его месте сидела некая девица в обтягивающих брючках и короткой кожаной куртке, распахнутой таким образом, что полностью открывала вид на тонкий пуловер, а тот в свою очередь открывал секрет, что лифчика под ним нет, обнаруживая волнующие округлости и два крупных кругляша на месте сосков.
В лице и голосе девушки было что-то до боли знакомое. Стас с изумлением понял, что воочию зрит Маринку, только моложе. Лет 16. Боже, это же Светка. Его дочь. Сколько же он ее не видел. Хорошо вовремя узнал, а то был грех, стал возбуждаться.
И одевается по минимуму. Вся в мать. Маринка тоже частенько выходила к гостям в одной короткой футболке. То есть, вообще, в одной. Ибо трусиков под ней не обнаруживалось. Когда она наклонялась или наоборот потягивалась, друзья обеими руками за члены держались. Что уж теперь? Сам на этом погорел. Маринка по жизни всегда была дурная и сексуальная.