Заправку они нашли неподалеку. С тех пор, как страна превратилась в бензиново-газовый придаток Европы, отличительным признаком стало присутствие колонок на каждом углу.
Заправка с надписью «РашенПетролиум» встретила их рассыпанным, словно снег и хрустящим битым стеклом, распахнутыми дверьми подчистую разграбленного магазина и тишиной. Ни единого человека. Впрочем, как и вокруг. За все время они не встретили ни человека, ни машины. Хотя издалека доносился шум моторов. Кто его знает, может, из близлежащих домов все сбежали от падающей башни. Никто ж не знает, куда она рухнет.
— Тока нет. Нам не заправиться, — сказал Стас.
— Ерунда. У нас есть аккумулятор. Надо только найти полную колонку.
— А как мы ее найдем?
— Ищи тяжелый шланг. Значит, там бензин.
Вскоре таковая была найдена. Бен притащил удлинители. При подключении в колонке тяжело провернулись роторные насосы, и Стас услышал самый сладостный звук в своей жизни, когда в бак заплескало топливо.
— Ты незаменимый парень, Бен. Я тебе, пожалуй, выпишу премию.
Бакстер лишь ухмыльнулся. Стас еще более уверился в мысли, что к нему не надо поворачиваться спиной.
От тревожных мыслей его отвлек появившийся из-за машины неизвестный. Стас вскинул автомат, но успокоился. Неизвестный не был вооружен.
Он был в длинном шерстяном свитере и лыжной шапочке с цветным помпоном. В руке он держал узелок.
— Товарищ, а куда все подевались? — спросил Стас.
Товарищ ничего не сказал в ответ, он раскрыл пасть со щербатыми черными зубами и издал звериный рык. Размахнувшись, он запустил в них узелком. Только это не был никакой не узелок, а человеческая голова. Сначала, они решили, что ребенка, уж очень маленькая. Но это оказалась лишь часть головы. Неизвестный держал ее за неестественно оттянутое ухо. Наверное, он долго таскал ее, и ухо вытянулось как у осла.
Башка шмякнулась им под ноги, и пока они на нее уставились, людоед в пару прыжков преодолел отделяющее их расстояние. Тут бы Бену и конец, он стоял первым, но Стас вскинул автомат и снял людоеда одиночным. Так что на Бакстера свалился уже труп.
— Да что тут с ними такое произошло? — недоумевал Стас. — Ничего же не сообщали!
Он увидел, как на него смотрит Бен, и поправился.
— Извини, ерунду смолол.
Второй раз они материализовались на Кремлевской набережной. Москвы-реки не было видно из-за слоя плывущего по ней мусора. Да и не плыл он никуда. Река превратилась в стоячее болото.
На другой стороне бесновалась улюлюкающая толпа.
— Наркоманы, — предположил Бен. — Поехали отсюда.
Стас бы не торопился из-за несчастных укуренных, если бы не заметил пару раз блеснувшие вспышки на храме Христа спасителя. Возможно, снайперы.
Стас повернул с набережной на подъем, и грузовик исправно полез вдоль кремлевской стены, исписанной граффити, с зияющими проломами, в которых виднелись кучи щебня с той стороны. Все что осталось от внутренних построек. Стас стиснул зубы. На самом деле ему хотелось закрыть глаза и врезаться в стену. Чтобы остатки ее рухнули и похоронили его здесь.
— Не понимаю, зачем ты это делаешь? — подзуживал Бен. — Кому это надо?
Стас велел ему заткнуться.
Он остановился перед мавзолеем, и они полезли в кузов. Бен взял мумию за ноги, Стас за плечи. Мумия была невесомой, но задеревеневшей и нести ее было неудобно. Одежда приличная спереди имела разрез по всей длине сзади.
— Как мы его вниз спустим? — спросил Бен. — Давай сбросим, а потом подберем.
— Я тебя самого сброшу.
Стас спустился и принял мумию. Сам себе он напоминал коммуниста из одноименного фильма, когда тот в одиночку валил лес, в то время как куча лоботрясов дрыхла на печи.
— Надо с чего-то начинать! — сказал он больше себе, а может, только себе.
— Ну и что теперь? — напирал Бен. — Там куча драгоценностей из музея. Что, по музеям развезем?
— Ты прав, едем в алмазный фонд.
Бен испустил мысленный вопль.
— Слушай, отвези меня в любую цивилизованную страну! Я имею на это право как военнопленный!
— Ты сначала отработай как военнопленный то, что вы тут натворили, а потом посмотрим.
Алмазный фонд был разграблен и частично разрушен. Везде виднелись следы пуль и валялись истлевшие трупы. За богатство бились несколько группировок.
Драгоценности уместились в пару объемистых мешков, которые они отнесли в самый дальний подвал. В основном содержимое контейнера составляли доллары. Тюки долларов, обернутые в твердый целлофан.
— Ну и куда теперь? — снова спросил Бен. — Кому ты это собираешься отдать?
— Что это за деньги?
— Я же тебе говорил, это транш, переданный МВФ России.
— России и передадим.
— России?
— В Питер поедем. Там временное правительство.
— О, майн гот!
Перед тем как войти в портал, необходимо было передать машине некое ускорение. Стас выехал на спуск, машина пошла накатом.
И тут с невыносимым грохотом и нутряным скрежетом из реки полезло нечто.
— Монстро! — кричал Бен.
Раздвигая горы мусора, наружу полез лоснящийся темный горб. Это был не монстр, а рубка подводной лодки. Герб на борту был закрашен, но двуглавый орел просматривался сквозь слой краски.
На носу лодки растворились ноздри установок залпового огня. Стас поспешил задействовать ключ. Апокалептические картины сменились спасительной прохладой портала.
— В Питер мы не поедем. Мы едем домой, — решил Стас.
Алга выглядела непривычно пустынной. Не такой как Москва, но машин на Юбилейной было раз два и обчелся. Одиночные прохожие на заваленных неубираемым мусором тротуарах.
— Как у нас в Оклахоме, когда мусорщики бастуют, — прокомментировал Бен, но быстро увял под взглядом Стаса.
Бушуев свернул в родной двор, бросил Бену, чтобы сидел на месте, сам устремился наверх. На третьем этаже резко оборвал бег. На двери висела пломба и бумага, приклеенная скотчем.
— Стасик! — пролетом вверх замерла Анна Ильинична.
Старый учитель вглядывалась в него, словно боясь ошибиться.
— Тебя отпустили? Как ты изменился. Ты ранен? Идем ко мне, Стасик, я тебе сменю повязку. Воды, к сожалению, нет, чтобы искупаться.
— Я домой приехал, — поиграл желваками Стас. — Давно это? — он указал на опечатанную дверь.
— Как тебя увезли, так и опечатали. Но ничего не забрали, я смотрела.
— А как же Света?
— Кто?
— Света — моя дочь. Она должна была жить здесь!
— Нет, никого не было. Пойдем, Стасик, ты все расскажешь.
— Это будет сложно, — криво усмехнулся Стас. — Лучше вы расскажите, что у вас тут творится.
— Ты, что ничего не знаешь? — соседка сделал большие глаза. — Американцы напали на город. Тут такая стрельба была. Самолеты. Говорят, их тысячи постреляли.
— Так просто их не постреляешь. Они ушлые ребята. Да и кто бы это мог сделать?
— Милиция! Кто же еще! Говорят, что их всех убили!
— Как убили? — Стас только сейчас начал вникать в ее слова, а то занятый своим горем, американцы кинули его как ребенка, никто Свету и не думал заселять в его квартиру, она нужна была им как гарант, что он будет послушен.
Светка — заложник! Мелькнула всполошная мысль. Ожгла, затопила душу до самого дна сжигающим огнем.
— Всех убили. Там в центре одни развалины.
Стас подумал про Шипилина. Хороший парень, неужто головушку сложил.
— Что, расстроился?
— Был у меня знакомый там.
— Так может, он жив. Там списки рядом с бывшим УВД висят.
Разговор скомкали крики и возня во дворе. Когда Стас спустился, Бакстера месили четверо. Он вяло отпихивался, пытался влезть в кабину, его тащили оттуда за ноги.
Стас предостерегающе крикнул. Бандиты обернулись. Неприятные лица неопределенного возраста, бритые шишковатые черепа, довольно крупные, по идее, такие должны быть у ученых, а не у тех, кто привык арматурой орудовать.