— Как вы с ним встретились?
Через лобовое стекло я увидела изящный бронзовый почтовый ящик с надписью «Эшворт» большими буквами под адресом. За ним виднелся результат тяжелой работы ландшафтного дизайнера — превращенная в вельветовый лоскут следами от газонокосилки лужайка. Мы проехали через ворота — вся территория была огорожена высоким забором — и завернули на подъездную дорогу, с которой открывался вид на горы — за такое обычно приходится серьезно переплатить. Сквозь зеленые насаждения проглядывал большой и невыразительный дом.
Она думала, что Рэнди британец, поэтому я не могла сказать ей правду: что мы познакомились на сайте для интернациональных знакомств.
— Вообще мы познакомились на побережье Испании.
— О-о-о, а ты видела этот сериал с Гвинет Пелтроу и Марио Батали?
Я задумалась, поладили бы мы с Рэнди так же быстро, если бы встретились в реальной жизни. Почему-то я в этом сомневалась. Интернет — место, где мужчины остаются мужчинами, женщины становятся мужчинами, а маленькие девочки оказываются агентами ФБР — был идеальной площадкой для нашей легкомысленной игры в правду.
Меня раздражало, что каждые «отношения» в интернете воспринимались как транзакция: большинство мужчин не искали что-то длительное, вне зависимости от их описаний в профиле. По иронии судьбы я зашла на тот сайт, чтобы удалить аккаунт, когда увидела сообщение от Рэнди. В отличие от остальных онлайн-ухажеров, он не пользовался идиотским сленгом и тем более не присылал фотографии своего одноглазого дружка. Более того, у его фирмы по недвижимости было отделение на Манхэттене, а это место манило меня с самого детства.
В качестве дополнительного бонуса Рэнди был по-своему милый с этим его аляповатым стилем: при выборе рубашки он каждый раз шел на авантюру. Его подержанный «Ягуар» намекал на свободу и приключения. Плюс довольно несложно было понять, что я действительно произвела на него впечатление: «Я был на яхте миллионера из Форбс прошлым вечером и без конца всем рассказывал о бесподобной женщине, которую встретил онлайн…» Его американская откровенность хорошо сочеталась с моей британской загадочностью.
— Удивительно, но мы с Фитцем тем вечером должны были улетать из Испании, но у него начался насморк, и я решила отложить вылет. Интересно, что бы случилось, если бы мы тогда не изменили наши планы? Теперь мы уже никогда этого не узнаем. Женщины еще не научились путешествовать во времени — только в книжках про наглых шотландцев.
— О-о-о, если бы ты улетела, ты бы не влюбилась!
— Да, но еще я никогда бы не получила вот это.
Я потянулась за сумкой и вытащила оттуда письмо о конфискации имущества. Это было рискованно, но зато неожиданно. Правильный градус радикальности, который должен был удержать Мелани на крючке. Как будто бы пряча от нее текст письма, я начала читать глухим шепотом: «БАНК АМЕРИКИ, Истец, дает РЭНДАЛЛУ МЮЛЛЕРУ, Ответчику, двадцать календарных дней на то, чтобы прислать письменный ответ на жалобу, изложенную в тексте приложения…»
— О, Трейси, — произнесла она срывающимся голосом. — Дай мне взглянуть.
Я обернулась на Фитца и запихнула письмо обратно в сумку.
— Извини. Я не должна была доставать его при сама-знаешь-ком.
— Что доставать? — спросил, как по команде, Фитц.
На девственно-белой кухне Мелани наблюдала, как их домохозяйка, Джаниса, подает детям безглютеновые равиоли и пюре из капусты кейл, гордо названное смузи. Китти и Фитц, давно пристрастившиеся к магазинным полуфабрикатам, смотрели с немым вопросом: это нужно съесть или можно кинуть обратно в компостную кучу?
Я сыграла роль благодарной гостьи, вымыв детские тарелки. Проверяя поочередно все ящики, чтобы куда-то поставить посуду, нашла десяток штопоров, а потом Джаниса выгнала меня с кухни.
Несколько пристыженная, я вошла в идеально обставленную гостиную, где Мелани вставляла в видеопроигрыватель диск с китайским детским фильмом под названием «Мэй Мэй».
— Звучит как психоз, знаю, — сказала она, — но я даю Габи смотреть телевизор только на китайском или испанском.
На восьмидесятидюймовом экране появилась панда в комбинезоне и начала заразительно хлопать в ладоши.
— Хочешь экскурсию? — спросила Мелани, когда дети расселись.
— Безусловно.
Следующую четверть часа я восхищалась мебелью из искусственной кожи и истертыми конопляными коврами. Стиль был не выдержан, а некоторые комнаты смотрелись просто ужасно. Ее дом — дикая мешанина из классической американской мечты и позолоченного индийского ширпотреба, обожаемого местными хиппи. Но я была искренне впечатлена абсолютной новизной всего, что было вокруг. У Габи в комнате была плюшевая лошадь размером с настоящую и массивная фреска на стене с цитатой Майи Энджелоу[28]: «Будь радугой среди туч». Спальня Мелани была заставлена коробками из онлайн-магазинов, а под потолком висел гамак для йоги, который наверняка выполнял и функцию секс-качелей.
28
Майя Энджелоу — американская писательница и поэтесса, удостоенная Пулитцеровской премии. (Прим. ред.)