От ветра тяжело дышать. Не оторваться от мокрых перил. Стихия захватывает. Не уйти. Не уйти от борьбы, от боли, от памяти в воронках, от преодоления. Не город, а школа стойкости. Кто прошел её, научился ждать, в шторм залечь и выдержать, тому под силу сбросить тяжелую плиту неба и опрокинуть на город бескрайнюю синь»…
Поразила его и сама Академия. Она переживала период восстановления, так как всего полгода назад была снята блокада. В город возвращались беженцы, дети, вывезенные в 1941 г. целыми школами, заводская техника и люди. Возвратилась и та часть Академии, которая сразу после начала войны была вывезена в Самарканд и Куйбышев.
Клиники заполнялись больными и ранеными, в том числе доставлявшимися с фронта, ушедшего далеко на запад.
Академия занимала три огромных квартала на Выборгской стороне, возле Финляндского вокзала. Ее классические клиники, построенные еще в XIX веке, с высокими потолками, мраморными лестницами, паркетными полами; величественный ансамбль штаба Академии с куполом и колоннами при входе, памятником Кирову – все это сохранилось с довоенного времени, несмотря на бомбежки. На улице Клинической оставалась нетронутой деревянная брусчатка, уложенная когда-то, для того чтобы смягчать шум транспорта и не тревожить покой больных людей… Такими встретили Ленинград и Академия капитана медицинской службы Е. В. Гембицкого.
Работа в палатах, ночные дежурства были для него и его товарищей привычными (фронт научил напряжению). Основу обучения составил курс внутренних болезней. Практическая работа существенно дополнялась участием в клинических разборах, слушанием лекций, читаемых крупными профессорами. Лекции отличались от тех, что он еще недавно слушал в Куйбышеве, строгой академичностью, верностью традициям, когда больной не иллюстрировал содержание темы, а был основой лекции. Это была Боткинская школа чтения лекций в курсе госпитальной терапии. Она учила клиническому анализу и клинической аргументации с привлечением теоретического материала. В результате возникала возможность реально видеть анатомию клинического мышления. Для него это было открытием.
Не менее важной была работа в Фундаментальной библиотеке. Ее посещение, ознакомление с каталогами, упорное посистемное чтение монографической и периодической литературы давали очень много, органично связывая литературные данные с собственным опытом, приобретенным на фронте. Получалось: из практики (от больного) – в теорию, во имя последующей, более совершенной практики. Это стало алгоритмом и смыслом учебы. Чем больше он занимался в библиотеке, тем яснее понимал, как мало он знает. Он по капле выжимал из себя незнание, и это становилось потребностью. Нужно сказать, что Фундаментальная библиотека Академии в то время была крупнейшим в Ленинграде и в СССР книгохранилищем, в которое вплоть до самой войны поступали издания по медицине и биологии из всех стран мира.
Среди профессоров-терапевтов Академии выделялись М. И. Аринкин (бывшая клиника С. П. Боткина), Д. О. Крылов (выходец из Саратовского университета), Н. Н. Савицкий. В соседних клиниках трудились выдающиеся хирурги – С. С. Гирголав, В. И. Попов, В. Н. Шамов, П. А. Куприянов… Академию представляли такие корифеи медицины, как В. Н. Тонков (анатом), В. Н. Шевкуненко (топографическая анатомия), В.-И. Воячек (ЛОР-болезни), Е. Н. Павловский (паразитолог), Г. Е. Владимиров (биохимия), А. С. Георгиевский (организация медицинской службы), А. Н. Чистович (патологоанатом) и другие. Возглавлял Академию ученик И. П. Павлова физиолог генерал-полковник медицинской службы Л. А. Орбели. Кафедры располагали богатейшими музеями коллекциями, сбереженными во время блокады людьми, умиравшими от голода.
Возобновили или восстановили до полного объема работу Военно-морская медицинская академия на Загородном проспекте, Первый Ленинградский медицинский институт им. И. П. Павлова, Санитарно-гигиенический институт (больница им. И. И. Мечникова). Возвратился из эвакуации на Урал педиатрический институт. Напряженно работал госпиталь на Суворовском проспекте. Возобновляли свою деятельность научные профессиональные общества, которые тогда активно посещались врачами и студентами. Ими руководили профессора М. Д. Тушинский, Т. С. Истаманова, М. И. Хвиливицкая, Б. В. Ильинский, К. А. Щукарев, С. С. Вайль.
В такой обстановке врачи-фронтовики учились клинической культуре, профессиональной основательности, глубокому проникновению в методологию своей профессии, готовности к деятельности не сиюминутной, а рассчитанной на всю жизнь. Работая подмастерьями у больших ученых, они неизбежно становились мастерами и сами.