Был ли он возбужден этим так же сильно, как и я?
Нет, возможно, ему не понравилось простое белое нижнее белье, которое я носила.
Прежде чем я успела высказать свое беспокойство, он обхватил мою задницу и сжал ее. Сильно. — У тебя чертовски красивая задница, — я резко вздохнула, когда он ударил меня по ягодице, удерживая юбку перевернутой на спину. — Я собираюсь превратить её в идеальный оттенок розового, чтобы ты помнила свое наказание каждый раз, когда садишься. Тебе бы хотелось этого, принцесса?
Я оглянулась через плечо и кивнула, встретив его затуманенный взгляд. Мои губы разомкнулись в беззвучном вздохе, когда он снова меня отшлепал, мое тело раскачивалось на столе и опиралось на пальцы ног, чтобы почувствовать хоть какой-то комфорт.
— Используй свои слова, взрослая девочка, — проворковал он, сглаживая жгучую боль в моей заднице. — Ты можешь использовать свой язык, не так ли, принцесса?
— Д-да, папочка.
— Ммм. Возможно, в следующий раз я воспользуюсь твоим ртом в качестве наказания.
В следующий раз? Мой рот?
Мои пальцы сжались на краю стола, пытаясь удержаться за что-нибудь, потому что я имела представление о том, что будет дальше. Я обернулась через плечо и увидела, что его идеальные длинные пальцы обхватывают мои стринги по бокам и тянут их вверх, натягивая на мою задницу. Я всхлипнула, когда кружево прижалось к моему чувствительному клитору.
— Тебе было приятно, принцесса?
— Д-да, так и было, — я облизнула губы и добавила: — Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
Джеймс цокнул языком. — Уже умоляешь о прикосновении, а мы еще даже не начали наказание, принцесса, — он похлопал меня по бедру. — Раздвинь ноги. Шире, — шлепок. Я ахнула, почувствовав жгучий ожог на бедре. — Я знаю, что ты можешь раздвинуть их шире — моя девочка.
Ох, блин, наказание становилось всё жёстче и жёстче, а он ещё даже не начал…
— Ох! — жгучее жало было острее и больнее. — Это больно!
Он успокоил пальцами ожог на моей ягодице, тепло распространилось по моей киске, и мне пришлось удержаться от того, чтобы не откинуться назад от его прикосновений.
— Это должно быть больно, принцесса. Это наказание, — Джеймс отстранился и спросил: — Какое у тебя стоп-слово?
— Персик.
— Хочешь использовать его?
Я промолчала и медленно покачала головой, сжимая стол до тех пор, пока костяшки пальцев не побелели. — Нет, папочка.
Все мое тело подпрыгнуло, когда он с такой же силой шлепнул другую ягодицу и пробормотал: — Хорошая девочка. А теперь начни считать каждый шлепок и скажи мне, что ты сожалеешь.
Я нахмурилась и посмотрела на него: — Это была не часть на… оу.
Он прервал меня еще одним шлепком. В его глазах было трудно читать, когда он сказал: — Чем дольше ты будешь ждать, тем дольше твою задницу будут наказывать. Если твоя маленькая задница покроется синяками раньше, я перейду к твоей киске. Потом твои сиськи. Пока ты не умолишь меня, как хорошая девочка. Поняла?
Мой ответ был быстрым и хрипловатым. — Да, папочка. Поняла.
Он повторил свои действия, мышцы моих икр напряглись от удара. — О-один. Мне очень жаль, папочка.
Шлепок.
— Простить за что?
— Я-я… за то, что была плохой девочкой и использовала секс-игрушку.
Шлепок.
— Повтори еще раз.
Я прижала зубы к нижней губе и задрожала. — Мне жаль, что я была плохой девочкой и использовала секс-игрушку в твоем классе, папочка.
Его голос смягчился, и он наградил меня словами «Хорошая девочка» и успокаивающим поглаживанием моей горящей задницы.
Через несколько мгновений мои глаза стали полуприкрытыми, я продолжала смотреть на белую стену, прижавшись щекой к деревянному столу, а мой рот отвечал на каждый шлепок извинениями. Мое тело плавало в странном измерении, где боль стала ощущаться как удовольствие. С каждым шлепком я отводила бедра назад, прося… умоляя о большем. Как бы я ни жаждала привкуса его ладони, я жаждала тех маленьких мгновений, когда он гладил мою ушибленную кожу и хвалил меня любящим словом «Хорошая девочка» или редким словом «Хорошая принцесса».
— П-пожалуйста, — закричала я, когда начались медленные вибрации. — Мне больно…
— Шшш, принцесса, — успокоил он меня, нанося еще одну порку, но из-за игрушки все было иначе, чем раньше. — Ты можешь справиться с этим. Помни, что нельзя использовать секс-игрушки в классе. Особенно во время занятий с лучшим другом твоего отца, тем, кто делает твою киску такой чертовски влажной. Не так ли, моя милая принцесса-шлюшка?
— Да, папочка, — простонала я, его пальцы скользнули по краю моих стрингов. — Пожалуйста, прикоснись ко мне.
Он сделал паузу и открыл ящик, закрыв его через несколько мгновений. Вибрации усилились, и я держалась за стол изо всех сил. Мои ноги задрожали, когда что-то холодное и плоское коснулось тыльной стороны моих колен.
— Какое у тебя стоп-слово, принцесса? — спросил он угрожающе мягким голосом, от которого волосы на моем затылке встали дыбом.
— Персик, — выдохнула я. — Что ты делаешь?
— Наказывать мою непослушную засранку, — ответил он, и за этим последовал резкий звук удара чего-то твердого по горящей коже моей задницы. Это больно. Предыдущие шлепки были ничем по сравнению с тем, что он только что…
— Это больно, — я издала тихий стон, пытаясь успокоить ожог рукой, но он удержал мое запястье у поясницы, прижимая меня к своему столу. Я посмотрела через его плечо и увидела, что он держит деревянную линейку, которой он учил нас во время урока. Видя, как он использует его, чтобы отшлепать и наказать меня, я почувствовала смущение и раздражение одновременно.
— Еще четыре, принцесса, — Джеймс успокоил жгучее жжение, от которого в моем нижнем белье образовалась лужа тепла, и вибрации внутри меня перенесли меня в мир удовольствий. — Ты справишься с этим?
— Я не знаю, — слезы грозили пролиться, и мне было плохо из-за того, что я поспешно подумала и использовала игрушку в классе.
Я почувствовала, как он сделал шаг назад, и мне сразу не хватило тепла, которое он давал. — Держи руки там, где они есть, иначе поранишься.
— Да, папочка.
Я приготовилась к удару, ожидание делало его еще более пугающим, но захватывающим. Шлепок. Шлепок. Шлепок. Я захныкала, прикрывая рот, чтобы скрыть стон, и зажмурилась. Я опиралась на кончики пальцев ног, и мое тело дрожало от боли и удовольствия, пронизывающих его.
— Такая хорошая девочка, — похвалил меня Джеймс. — Осталось только один, принцесса.
Я кивнула и судорожно вздохнула…
— Папочка, — крикнула я, когда он в последний раз отшлепал меня, мои колени подогнулись, когда я опрокинулась через край.
Теплые руки успокаивали и терли красную кожу, нежно лаская меня и разворачивая. Сквозь дымку моей боли и удовольствия я слышала, как он шептал мне на ухо сладкие похвалы, прижимая меня к своей груди и позволяя мне свернуться калачиком у него на коленях, когда он сел на стул.
— Как ты себя чувствуешь, милая девочка? — спросил он, убирая мои волосы с моего лица и глядя на меня сверху вниз.
Вибрации прекратились, и без него я почувствовала себя опустошенной. — Я хочу кончить, — сказала я, передвигаясь у него на коленях, чтобы оседлать его, и закусила губу, когда почувствовала твердую выпуклость. Я встретила его взгляд и почувствовала сильное желание, которое также отразилось в моих глазах.
— Ты хочешь так кончить? — спросил он, проведя руками по моему телу. — Не хочешь использовать свои красивые пальцы, чтобы заставить себя кончить? Или маленькая игрушка в твоей киске?
Я покачала головой, покачивая бедрами вперед и назад, задаваясь вопросом, все ли у меня в порядке. Его челюсти сжались, а руки сжались на моей талии. — Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, папочка.
— Я чувствую, как ты промокла, принцесса, — прошептал он, его взгляд скользнул от того места, где я терлась о него, к моему лицу. Он улыбнулся, прижав мою щеку. — Посмотри на себя.