Это было так неловко и унизительно. Позволить ему прикрыть мой рот и вот так потереть мой клитор в полной темноте, пока он насмехается надо мной. И все же я была так возбуждена, мои трусики становились мокрыми с каждой секундой.
С моих губ сорвался стон, и мои бедра скользнули по его руке, пытаясь тереться о его ловкие пальцы и добиться большего трения. Я вскрикнула сквозь его руку, когда почувствовала острую боль в бедре, его рука больше не была на моей киске.
Я резко вздохнула, когда его лицо приблизилось, его мятное дыхание ласкало мою щеку. — Я собираюсь пошевелить рукой, принцесса, так что не произноси ни слова, пока я тебе не скажу. Поняла?
Я кивнула, широко раскрыв глаза. Алкоголь все еще гудел во мне, и это был мой день рождения. Я не собиралась делать дерьмо, если бы мне этого не хотелось. Не потому, что кто-то, особенно он, меня об этом попросил.
Как только он отдернул руку, я схватила его за воротник и поцеловала. Должно быть, он был в шоке, потому что я кусала его нижнюю губу и тянула за волосы. Это было грубо, сердито и страстно. Я хотела показать ему, как сильно я его ненавижу, но в то же время хочу его. Я застонала, когда он ответил на поцелуй, держа меня за шею и скользя языком внутрь меня…
— Миа, — пробормотал он, отстраняясь и разрывая поцелуй. — Остановись.
— Нет, я не хочу, — я попыталась поцеловать его еще раз, но он остановил меня, глядя на меня. Я могла различить его пронзительные глаза в темноте, его вздымающуюся грудь и… ох.
Он был тверд.
— Почему нет?
— Потому что ты пьяна.
Я усмехнулась и перекинула волосы через плечо. — Если бы я была пьяна, я бы уже уснула. Позволь мне поцеловать тебя, Джеймс.
Когда он не ответил и даже не посмотрел на меня, я сделала шаг к нему, понизив голос до тихого шепота и проведя пальцами по темной рубашке, которую он носил.
— Позволь мне поцеловать тебя, папочка.
По резкому вздоху я поняла, что он у меня. Но мне хотелось большего. Это был мой день рождения. Устранив все пространство между нами, я поднялась на цыпочки и поцеловала его шею, напевая и облизывая ее, прежде чем пососать его горячую кожу. Его вздохи были такими эротичными, что я царапала его рубашку, как нуждающийся котенок.
Отстранившись, я опустила колени на пол и облизнула губы. Я уставилась на выпуклость на его штанах.
— Черт, Миа, — проворчал он и схватил меня за руку, прежде чем я успела до него дотронуться. — Тебе не обязательно…
— Я хочу, — я попыталась встретиться с ним взглядом и сказала мягким, но твердым голосом: — Позволь мне. Пожалуйста, папочка.
Даже я знала, что он не сможет отказать мне в такой милой просьбе. Я победно ухмыльнулась, когда он убрал руку. Я надеялась, что он не заметил, как тряслись мои руки, когда я расстегивала его ремень, или как я тяжело сглатывала, потому что он казался огромным.
— О Боже… — пробормотала я, моргая, глядя на очертания его члена в боксерах. Я наклонилась и лизнула его через ткань, скользнув глазами по его лицу, скрытому в тени. Он застонал и сделал шаг назад, чтобы откинуться на стол. Я последовала за ним и стянула с него боксеры, глядя на него с приоткрытым ртом.
— Ты большой.
— З-заткнись, принцесса.
Я ухмыльнулась, гадая, взволнован ли он. Мне было все равно. В следующие несколько минут он будет волноваться еще больше.
Его член, должно быть, был самым красивым, который я когда-либо видела. Толстый член с извивающимися венами и выпуклой красной головкой, блестевшей от предэякулята. Я облизала его и промурлыкала от соленого вкуса, прежде чем обхватить губами его кончик и втянуть его в себя.
— Бля, принцесса. Т-твой рот… — проворчал он, обхватив одной рукой мои волосы, а другой — лежащей на столе.
Мои руки обхватили его член и медленно погладили. Я вздрогнула, возбуждаясь от его вздохов и стонов, возбуждение вытекало из меня, пока я продолжала доставлять ему удовольствие. Я отстранилась только для того, чтобы лизнуть пульсирующие вены его члена и поцеловать бархатистую твердую кожу.
Сделав глубокий вдох, я наклонилась и взяла его в рот, застонав и обводя языком его затвердевший член, когда он дернул бедрами.
— Я бы отдал тебе все, что ты пожелаешь, за этот грязный ротик, принцесса, — простонал он, снова двигая бедрами и пытаясь сдержаться. — Давай я трахну твой рот.
Я отстранилась, на глазах блестели слезы. Взглянув на его лицо, я сказала: — Нет, позволь мне сделать это, — я знала Джеймса достаточно, чтобы он не стал давить на это, особенно когда я медленно ласкала его яйца, снова сосала его головку.
Я улыбнулась, держа его член во рту, когда он откинул голову назад и продолжал менять мое имя на принцессу. Обе его руки лежали на столе, и я знала, что он был очень близко. Поэтому я увеличила темп и сосала его быстрее и так глубоко, как только могла, не давясь. Мои руки сплелись на его члене, и по тихому стону я поняла, что он вот-вот кончит.
— Если ты не отступишь, принцесса, я… кончу, — он вздохнул, его ноги дрожали. Было странно видеть Джеймса таким взволнованным и теряющим контроль только потому, что я прижалась к нему.
Я знала, что он надерёт мне задницу на потом, но я должна была это сделать.
Когда он был уже близко, я отстранилась и встала. Его глаза распахнулись, и я поняла, что он смущен, возбужден и зол. Я вытерла рот и облизнула губы, прежде чем поправить одежду.
— Это мой выбор, если я хочу переспать с лучшим другом моего отца, Джеймсом, который вдвое старше меня, — я стиснула зубы и продолжила: — И к твоему сведению, нет, он меня не трахал. Я хочу, чтобы меня трахнул только один человек, и ты уже должен это знать.
Открыв дверь, я вышла из комнаты с колотящимся в ушах сердцем и мокрыми трусиками.
Он собирается убить меня.
Глава 29
МИА
Я закатила глаза с усмешкой, услышав намек, когда Саммер приставала ко мне. Сделав глубокий вдох, я наклонилась и задула пронумерованные свечи один и восемь, которые мерцали над красивым шоколадным тортом с ванильной глазурью. Все аплодировали, и через несколько мгновений, когда все кричали о торте, наступил настоящий хаос.
Надо мной нависла темная фигура, и у меня перехватило дыхание, когда он слегка улыбнулся. — С Днем Рождения, Миа, — не принцесса.
Было больно, что он назвал меня по имени, а не по имени своей принцессы.
Я кивнула, поблагодарив его, когда он подарил мне небольшой подарок, завернутый в красивый красный цвет. Его волосы были растрепаны, и, несмотря на то, что мы сделали раньше, его одежда выглядела идеально. Без стояка или выпуклости в поле зрения — бу.
Я приоткрыла губы, но он отошел прежде, чем я успела поговорить с ним, спросить, передумал он или нет. Я зарычала ему в спину и крепче сжала его подарок. Он не сможет избегать меня вечно.
Девяносто минут спустя мы сидели в моей машине, пока он отвозил нас в больницу. Он не сказал мне ни слова, когда я подошла к нему после ужина и спросила, не хочет ли он пойти со мной на встречу с папой. Это могло быть потому, что я стреляла кинжалами в красивую женщину, которой он улыбался во время разговора, или потому, что я шла на полпути, делая минет.
Я ненавидела то, что так завидовала всем женщинам, которые разговаривали с ним, трогали его руку или даже смеялись над всем, что он говорил. У меня от этого живот свело от нервов, потому что… мы были никем. Он был моим учителем, лучшим другом папы. Я была просто студенткой или надоедливой девушкой, о которой ему приходилось заботиться. Больше ничего.
— Какой красивый браслет! — папа просиял, указывая на изящные украшения, которые Джеймс подарил мне. Моя улыбка была натянутой, когда я коснулась прохладных бриллиантов, лежащих на серебре. Он был прекрасен и издавал тихий звонкий звук, когда я двигала рукой, и мне это нравилось. Но Джеймс не сказал об этом ни слова. Он вел себя отстраненно и холодно по отношению ко мне.
Только улыбаюсь и разговариваю с Клайдом, как будто меня не существует. Я не могла поверить, что он заставил меня чувствовать себя хуже в мой день рождения.