— Ты меня ненавидишь? — я прошептала.
Его ложка со стуком ударилась о тарелку, и он метнул на меня взгляд. Его лицо больше не было холодным, но он все еще выглядел злым. — Ты моя тыковка, Миа. Я никогда не смогу тебя ненавидеть.
Я пожала плечами, отводя взгляд. — Впервые за две недели ты посмотрел на меня… или сказал больше трех слогов.
Он глубоко вздохнул и сказал: — Я разочарован.
Мои глаза защипало. — Это больно, папа.
— Почему тебе не мог понравиться какой-нибудь другой парень? — он спросил. — Он вдвое старше тебя. Он твой учитель.
Моя челюсть сжалась, боль переросла в гнев, когда я посмотрела на него. — Ты говоришь так, будто это моя вина, что я люблю… — я замолчала и встала с табурета. — Я опоздаю в школу.
Я не смотрела на него, когда брала сумку. Я почувствовала, как он встал и подошел ко мне, прежде чем я успела повернуться к главной двери.
Его рука коснулась моей головы. Его глаза были мягкими, когда он спросил: — Ты любишь его, Тыковка?
Я кивнула. — Я-я знаю, что я слишком молода, чтобы называть это любовью, но он делает меня счастливой, пап. Даже если я злюсь на него, он разговаривает со мной, и… и мне становится тепло, когда он рядом.
— Я почти уверен, что это называется теплом тела.
Я посмотрела на него и скрестила руки на груди.
Папа вздрогнул и развязал узел моего галстука, который я завязала сама. — Ты быстро растешь.
— Да, папа.
Его глаза блестели, когда он взъерошил мои волосы. — Мне нужно время, Тыковка. Чтобы чувствовать себя хорошо по этому поводу.
Мои глаза загорелись. — Действительно? Ты… ты больше не злишься? Ты не будешь игнорировать меня?
Он отвернулся, его щеки покраснели. — Даже слепой видит, насколько ты выросла, находясь с ним. Джойс не была бы довольна вашими отношениями, но она никогда не стала бы игнорировать тебя, как я. Прости, Тыковка.
Я прикусила губу, услышав имя мамы, и обняла его. — Все в порядке, капитан, — я закрыла глаза и сказала: — Мама ругала Джеймса.
— Она бы это сделала, — усмехнулся он, гладя мои волосы. — Он бы ее боялся.
Я отстранилась и улыбнулась ему. — Можем ли мы снова устроить наши традиционные субботние ужины?
Он застонал, но согласился, заставив меня взвизгнуть от волнения и снова обнять его. — Приходи сегодня пораньше.
— Почему?
— Я записался на прием к врачу сегодня.
Я нахмурилась, проверяя его ноги и самого себя. — Ты в порядке, папа? Я приду пораньше.
— Это не для меня, — покачал он головой. — Я отвезу тебя к акушеру-гинекологу.
Мое лицо побледнело. — Почему?
Он ругающе посмотрел на меня. — То, что я все еще думаю о том, как моя дочь встречается с моим другом, не означает, что я уже готов иметь внуков. Я слишком молод для этого…
— Ладно, пока, увидимся! — мой голос был высоким, когда я выбежала за дверь, мое тело нагревалось. Идея иметь ребенка от Джеймса была слишком сложной. Но это не помешало мне задаться вопросом, есть ли у нас ребенок. Будут ли у него мои каре-зеленые глаза или его голубые глаза?
Ворча про себя из-за этой глупой идеи, я поехала в школу. Мне не терпелось сообщить Джеймсу о разговоре с папой. Он был бы очень рад.
ГЛАВА 40
МИА
—
Это моя сладкая шлюха, — прогремел Джеймс у меня между ног, отголоски его голоса заставили меня дрожать от удовольствия. — Стони для папочки.
Я запустила руку в его волосы, притягивая его ближе к своей мокрой киске и застонав, когда он лизал меня. Я зажмурилась, услышав движение его языка по моему чувствительному клитору. Это было слишком тяжело. Особенно после того, как за последний час его забили насмерть.
— Папочка, — закричала я, мой оргазм балансировал на грани. Теплое сияние распространилось по всему моему телу, и я продолжала падать, когда он скользнул в меня двумя пальцами, согнув их в моей точке G и посасывая мой клитор. Я потеряла это. Держа его за волосы и царапая дорогие простыни, я взорвалась вспышками оргазма, мои пальцы ног сжались, а тело задрожало.
— Я так горжусь тобой, детка. Такая хорошая девочка, — Джеймс продолжал бормотать сладкие похвалы, успокаивая толчки и лаская меня повсюду, пока я не успокоилась и не упала на его кровать.
— Это было слишком, — прошептала я, уткнувшись носом в его шею и целуя его кожу. — Ты имеешь ввиду.
Он усмехнулся и обхватил мою щеку, его голубые глаза сверкали. — Тебе все еще это нравилось.
Я покраснела и поцеловала его. — Я знаю, — почувствовав, как он тыкается подо мной, я шевельнула бедрами и сказала: — Ты можешь кончить в меня, как в прошлый раз.
Его глаза потемнели, руки сжались на моей талии. — В последний раз, как на Хэллоуине?
Я сглотнула и кивнула, вспоминая пугающе горячий секс в ролевой игре. Я предложила эту идею, и он использовал маску Призрачного Лица, которую я дала ему, после того, как напугал меня, прежде чем прижать меня, чтобы трахнуть. Он наполнил меня спермой и снова трахнул, просто чтобы убедиться, прежде чем бросить роль и позаботиться обо мне.
Это был один из лучших сексов, которые у меня когда-либо были, но опять же, я всегда чувствовала себя так после того, как переспала с ним.
Он слегка похлопал меня по заднице и удержал на простынях. — Сегодня утром ты жаловалась на боль.
Я заскулила, когда он встал с кровати. — Пожалуйста…
— Нет, принцесса, — он использовал свой строгий голос, заставив меня надуться. — Я трахну тебя завтра.
Я облизнула губы, глядя на его задницу, когда он вошел в ванную, чтобы принять душ. Улыбаясь про себя, я откинулась на его массивной кровати и вздохнула. Я не виновата, что он выглядел так сексуально, когда вернулся из спортзала. Мне просто нужно было наброситься на него, и он отплатил тем же, дразня меня целый час подряд.
Дела шли настолько хорошо, что я почти не могла в это поверить. Папа все еще не был уверен в наших отношениях, но он смеялся и улыбался вместе со мной и Джеймсом во время наших субботних ужинов. В школе дела шли хорошо, особенно после вечеринки в честь Хэллоуина. Я подумывала рассказать Джеймсу о своих чувствах. Он даже показал мне свой пентхаус, который больше походил на холостяцкую берлогу с множеством растений.
Я провела пальцем по одному из листьев и надела халат, когда холодный ветерок коснулся моей обнаженной кожи. Я оглядела его спальню, минуя комод, где он украдкой купил и хранил мой дезодорант и всю косметику, которой я пользовалась. Я была так счастлива, что он хотел, чтобы я чувствовала себя комфортно у него дома, и даже купил мне слишком много одежды, поместив ее в свой шкаф.
Я взяла фоторамку, где он выглядел молодым и глупым в мешковатой одежде, но с бесстрастным лицом. Его глаза были напряженными, и почему-то он казался несчастным, когда смотрел в камеру. На заднем плане был уютный дом.
Поставив его, я напевала мелодию и открыла ящик, чтобы найти одежду, которую можно надеть. Я могла бы украсть еще одну его толстовку или футболку, и, надеюсь, он не заметит. Ну, даже если бы он это сделал, он бы просто игриво наказал меня.
Я напряглась, увидев простую папку с газетной вырезкой. Это выглядело очень знакомо. Я потянула его, прикрывая рот, когда увидела аварию. В моей голове мелькали образы моей матери, лежащей в постели, тяжести папиной руки на моем плече, его плач. Моргая, я смотрела вниз и перечитывала новости снова и снова. Я знала, что моя мама погибла во время Рождества, потеряв управление на одной из обледенелых дорог и разбив свою машину, но…
— Что ты хочешь на ужин, принцесса? — я подпрыгнула, услышав его голос, и обернулась, чтобы увидеть, как он вытирает влажные волосы полотенцем, с легкой улыбкой на лице. Пока он не посмотрел на мое лицо и не нахмурился. — Что случилось?
Моя грудь тяжело вздымалась, и мне было трудно дышать. — К-как? — спросила я и покачала головой, отступая назад, когда он попытался прикоснуться ко мне. — Почему?