— Неа, — я спешно натягивал сухой свитер. — Некогда было.
— А когда я бампер на парковке поцарапала, трое суток мне плешь проедал…
— Вам чего? Как вы вообще адрес нашли?
В дверях Жениной квартиры в недружелюбной позе стоял доктор Еремицкий. Окинув нас хмурым взглядом, он ровно на секунду задержался на Вере — и снова вернулся ко мне.
— Как он, Лев Александрович? — место ответа спросил я.
— Как, как… Тело пляшет качучу. Температура, плохо ему.
— Адрес мы в школе узнали, — зачем-то вставила Вера, хотя было очевидно, что Еремицкому плевать, и спросил он исключительно для проформы. — А я его жена. В смысле, Филиппа жена.
— Да я понял, что не Жехина. Ох, я с ним намучился ночью. Лежал, дергался, нес какую-то ахинею. И так часа три с перерывами. Я температуру сбил, сейчас спит.
— Не сплю, — отозвался слабый голос из глубины жилища. — Филипп, заходи. Кто там с тобой?
— Только что спал! — всплеснул руками доктор. — Как ты меня достал, Шиз!
Мы разулись и прошли в комнату. Там, на небольшом разложенном диване почивал Евгений свет Валерьевич. Выглядел он, на удивление, неплохо. По крайней мере, для человека, всю ночь мучаемого приступами. Тот же Еремицкий, с его отекшим лицом и массивными кругами под глазами, казался куда более подходящим кандидатом на получение больничного листа.
— Не ругайся, Лева, — примирительно ответил учитель, при нашем появлении попытавшись принять сидячее положение. — Я же не специально. Спал только что, честное слово… Ой…
Это он заметил Веру.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась та, пока я мимоходом осматривал обстановку. — Я Вера. Жена вот этого оболтуса. А вы, стало быть, Евгений?
— Он самый, — манерно отозвался Женя, выпростав из-под одеяла тонкую руку. — Филипп говорил, что у него красивая жена, но я и подумать не мог, что вы настолько прекрасны.
— Он, видимо, бредит, — не удержался я, за что получил испепеляющий взгляд от моей благоверной. — Надо было завтра приходить.
— Напротив, — возразил Женя. — Я очень рад вашему визиту!
— Узнать бы только его причину… — процедил Лев. — Правду говорят, что некоторые старятся раньше, чем успевают начать взрослеть. Вы как малые дети, оба: ты сам, Лазарев, как себя чувствуешь?
— Нормально я себя чувствую, — ответил я. — Мы пришли по одному конфиденциальному вопросу.
— Вот как, — уважительно протянул доктор. — Мне выйти?
— Даже не знаю… — я и вправду задумался, но тут в разговор влез Женя, которому, видимо, очень понравилась моя жена:
— Вы знаете, Вера, ваш муж буквально спас мне жизнь. Сам бы я ни за что не выбрался из того оврага.
— Да вы что? — заинтересовалась Вера. — И как же так вышло, что вы оказались в овраге?
— Там было очень высоко, — охотно пояснил этот идиот. — Когда произошел взрыв…
Я постарался как можно незаметнее пнуть диван, но не вышло: жена снова повернулась ко мне и, глаза ее горели пламенем преисподней.
— Ах, там еще и взрыв был?
— Да, взрыв. В лед была вморожена взрывчатка. Я своими неосторожными действиями вызвал детонацию. Филипп предупреждал, чтобы я не трогал леску, но я не послушался. Это была большая глупость.
— Кхм, — предельно громко кашлянул Лев, предчувствуя наступающий конец света, но его «прозрачный» намек также остался незамеченным.
— В итоге произошел сильный взрыв, нас обоих оглушило. Лед проломился, и мы упали в воду. Филиппа едва не затянуло под лед (я, уже не скрываясь, бессильно закрыл глаза ладонью), но он смог выбраться, а потом вытащил и меня. Так что я очень благодарен вашему мужу, Вера. И за его помощь, и за поддержку. А вот вы, должно быть, злитесь: ведь по моей вине он чуть не погиб…
— Кхм-кхм, — Лев кашлянул повторно, да так внушительно, что у меня зазвенело в ухе.
Уж лучше бы оно совсем отвалилось, чтобы не слышать всего этого…
— Лева, я тебя заразил? — забеспокоился Женя. — Тебе нужно срочно принять профилактику!
— Да со мной все в порядке… — отозвался Лев. — А вот своему другу Филиппу ты сейчас, похоже, скостил пару лет жизни. Ох, Фемида, где ж твой меч…
— Вера, нам надо поговорить, — скороговоркой выпалил я, преданно глядя на уже потерявшую дар речи жену.
Прошла минута, показавшаяся такой долгой, что я даже успел подумать о несостоявшемся завтраке.
— Да, — наконец ответила она. — Определенно нам с тобой надо поговорить. Только не здесь. Всего доброго Женя, приятно было познакомиться. Желаю скорейшего выздоровления.
С этими словами она вышла из комнаты. Лев — за ней.
— Ну дела… — задумчиво бросил он, проходя мимо.
— Вы уже уходите? — расстроился Женя. — Только же пришли…
Он так ничего и не понял.
— Ну ты и подстава, — прошипел я, прежде чем последовать за женой и доктором. — Я тебе это еще припомню. Как и твое вранье. Это ведь ты спер саблю и ожерелье из монастыря?
По его вмиг остекленевшему взгляду я понял, что попал в точку.
— Я категорически запрещаю тебе заниматься этим делом. Слышишь меня? Категорически.
— Слышу, слышу… — нервно отозвался я. — И в первый раз тоже слышал. И в двадцатый.
Машина ехала обратно к общежитию. А внутри, несмотря на январский мороз, было жарковато.
— Ты обманул меня! Я понимаю, почему, конечно… Но не оправдываю!
— Угу…
— Я не ожидала от тебя подобного. Я думала, ты во всем честен со мной. Я верила всему, что ты…
— Угу…
— Это все, что ты можешь сказать?! Только «угу»? Утром ты был куда разговорчивее!
Она и вправду была зла. И, что расстраивало куда больше — она была права. А что можно сказать человеку, правоту которого ты даже не думаешь оспаривать? Только одно:
— Угу…
— Я не шучу! Еще одно «угу», и я засуну твой градусник тебе в задницу! Понял?
— Понял, — тут же ответил я.
— Молодец. А теперь я хочу знать правду. Всю.
— Сизов все тебе рассказал.
— Наконец-то еще кое-что кроме междометий! Он рассказал, да не все. Что вы искали на реке? Почему лед оказался заминированным? Как так вышло, что ты чуть не погиб?
— Хм… Столько вопросов…
— Послушай, дорогой, — Вера резко припарковалась у обочины, при этом так лихо крутанув руль, что я чуть не ударился головой о боковую стойку. — Или ты сейчас же все выкладываешь начистоту, или я звоню Паше и аннулирую ваш договор с его сестрой. И забираю тебя отсюда! Что за фокусы? Мне до конца жизни хватило тех страхов, что мы натерпелись прошлым летом! А тебе, выходит, мало?!
— Не мало, — я старался собраться с мыслями: от криков жены начала болеть голова. — Хорошо, хорошо. Если ты помолчишь минуту, я все тебе расскажу. Все, что знаю сам. Клянусь.
Вера недоверчиво покачала головой, но ответила уже нормальным голосом:
— Слушаю внимательно. Но запомни: что бы ты сейчас не рассказал, я свое решение не изменю. Я запрещаю тебе искать эти долбаные сокровища.
Я невесело усмехнулся.
— Тогда мне тем более нет смысла что-либо скрывать.
Глава XVI: Возвращение
Тем не менее, свою последнюю догадку я от Веры утаил. Насчет истинного вора. Как бы там ни отреагировал Женя на мои слова, прямым текстом он их не подтвердил. А значит, у меня появилась возможность умолчать об этом и в разговоре с Верой. Конечно, это не совсем честно, но я был обижен на нее за сцену в машине, да и по возвращении в общежитие мне еще досталось… Короче, такая вот вышла маленькая месть.
История об украденной коллекции, о бесовской субботе и о сокрытом в пещерах убежище громобоев заняла весь остаток субботнего вечера. Выслушав меня, Вера уместила свой ответ в два коротких предложения:
— Все это безумно интересно, честно. Но ровным счетом ничего не меняет.
Выходные мы провели вместе, но не в романтических прогулках, как можно было бы надеяться, а в койке. То бишь, в койке был один я. Сразу после возвращения от Сизова у меня снова подскочила температура, пришлось вызывать дежурного терапевта. Тот засунул мне подмышку термометр, послушал легкие и, заявив, что воспаления нет, прописал каких-то новых таблеток. На прощание бросил обнадеживающе, что, мол, «если станет совсем хреново, вызывайте скорую».