Засунув руки в карманы, Свистунов прошагал к парте с таким победоносным видом, словно он только что получил самую высшую оценку, дерзко и вызывающе бросив на ходу:
— Ставьте, значит! Можете, значит, и «единицу» поставить! Не заплачу!
В первое мгновение Лидия Марковна растерялась. Ошеломленно замигав глазами, она взглянула на класс, как бы спрашивая: «Что же это такое?»
И в это время в коридоре прозвенел звонок. Схватив дрожащей рукой классный журнал, Лидия Марковна повернулась к доске, чтобы взять таблицу, и тут увидела чортика. Покачиваясь взад и вперед, он дергал руками и нотами, точно подразнивая ее. Это было уж слишком!
Скомкав бумажную фигурку, Лидия Марковна выбежала из класса… Когда Лидия Марковна кончила рассказ, в учительской громко и возмущенно заговорили все сразу.
— Безобразие! — громче всех возмущался учитель географии Стебницкий, худощавый человек с желтым, лихорадочным лицом. — Чего мы только не делали с этим Свистуновым и — никакого толку! Занимаемся всего месяц, а его уже к директору несколько раз вызывали, и мать вызывали в школу два раза…
— Как странно, что в одной семье могут быть такие разные дети, — задумчиво тронув пенсне, проговорила учительница истории Надежда Федоровна. — В пятом «А» учится сестра этого Свистунова, Леночка, — такая умная, послушная девочка… отличница. А ее родной братец — хулиган и лентяй! Просто не верится.
— Нянчимся мы с ним много. Вот что! — угрюмо пробасил учитель черчения Феофанов, полный, грузный мужчина в гимнастерке. — Да, нянчимся и возимся!
— А что же вы предлагаете, Аполлинарий Мефодиевич? — спросил завуч.
— Выгнать давно пора этого разгильдяя — вот что! Исключить — и весь разговор!
— Как вы легко произносите это слово, Аполлинарий Мефодиевич! — неодобрительно взглянув на учителя черчения, сказала Глафира Петровна. — Исключить Свистунова из школы, конечно, не трудно, да разве этого от нас, педагогов, требуют партия и правительство. Нам высокое доверие оказали — строителей коммунизма воспитывать. Ведь мы же на практике закон о всеобуче осуществляем, у нас каждый ребенок должен быть на счету. А вы — «исключить»!
— Ну, и возитесь на здоровье с этим «ребенком», — неохотно отозвался учитель черчения и тут же насмешливо добавил: — Насколько мне известно, Глафира Петровна, вы к этому ребенку все педагогические приемы и методы применяли. Весь, так сказать, арсенал педагогической теории и практики. И что же? Дали ваши усилия хоть какой-нибудь результат?
— Пока нет, как видите, но я надежды не теряю.
— Глафира Петровна, — заговорил завуч. — Я человек в вашей школе новый, работаю всего месяц, а вы учительствуете здесь давно. Скажите, неужели ничего нельзя сделать с этим мальчиком? Ведь были же подобные случаи в вашей практике?
— Видите ли, Степан Григорьевич, я твердо убеждена, что невоспитуемых детей нет, как нет и безвыходных положений. Все дело в том, чтобы суметь подобрать ключик к душе такого ученика. А подобные случаи в моей практике были, конечно, да и у кого из нас, учителей, их не было? За примером далеко ходить не нужно. Вы о Васе Грабине слыхали?
— Это, случайно, не Василий Иванович Грабин, знаменитый токарь с механического?
— Он самый!
— Помилуйте, как не слыхал, когда о нем весь город, весь район говорит! Но что вы хотите сказать?
— А то, что Василий Грабин — мой ученик, — с гордостью сказала Глафира Петровна. — И представьте, он в детстве был таким же озорником и лентяем, как Сережа Свистунов. Таким же… правда, душа у него была хорошая, открытая… А этот Свистунов… не доверяет он учителям. Я, как начну с ним разговаривать, всегда его невольно с ежом сравниваю. Случалось вам, Степан Григорьевич, видеть в лесу ежа?
— Приходилось.
— Знаете, найдешь такого зверька, тронешь его, а он в клубок сверяется, иглы ощетинит — не подступись! Так вот и этот мальчик. Как ни пытаюсь я вызвать его на откровенный разговор — все напрасно. Съежится, насупится, глаза смотрят так недоверчиво. Ну, прямо как еж.
Глафира Петровна откинула со лба седую прядку волос, и ее полное добродушное лицо приняло озабоченное выражение.
— Вот и не удается мне, Степан Григорьевич, подобрать ключик к сердцу этого мальчика.
— М-да, — неопределенно промычал завуч. — Мальчик с характером. Не хотелось бы, но, видимо, придется еще раз вызвать его мать.
— Нет, я думаю, не нужно этого делать, Степан Григорьевич. Я сама схожу сегодня к Свистуновым. Кстати, и новую квартиру посмотрю. Они недавно в новый дом переехали…