— Ого! Высокая!..
С высоты сорока метров скала отвесно, почти без всяких выступов обрывалась в реку; зеленоватая поверхность воды медленно колыхалась под ней, отражая, как в зеркале, всю скалу от подножия до самого верха, где прицепились березки.
Рядом со скалой, отделенный от нее небольшим промежутком, таким узким, что в него не протиснулся бы и Сева Щукин, самый худенький в отряде, лежал гигантский камень в два-три человеческих роста. Передним концом своим он, как и соседняя скала, круто обрывался в реку; задняя стенка была пологой и походила на лесенку.
Сережа тотчас же забрался по этим ступенькам наверх и замер от восхищения.
— Ребята! Витя, Женька, лезьте сюда, тут наверху вроде скамейки. Сидеть можно. А как красиво здесь! — Витя и Женя стали карабкаться на камень. Выбрался на песчаную полоску берега и Сева Щукин и зажмурился от яркого блеска реки на дальнем перекате. Вышли на берег три мальчика из первого отряда; потом в кустах замелькали белые рубашки и красные галстуки еще двух десятков пионеров, и, наконец, пыхтя и отдуваясь, выкатился толстенький Илья, а следом за ним — вожатый Юра и старшая пионервожатая Мария Александровна с огромным букетом цветов. Они замыкали шествие.
— А ведь это не простой камень, ребята, совсем не простой.
— А какой же? — всполошились пионеры и обступили вожатого.
— Я знаю, — закричал Сева, — это какой-нибудь ценный минерал. Да?
— Нет, Сева. Это — обыкновенный гранит, который здесь часто встречается.
— А почему же это не простой камень, Юрий Константинович? — заинтересовалась старшая вожатая.
— Это — камень Салавата, как называют его старики. Здесь около двухсот лет назад часто бывал народный башкирский герой и поэт Салават Юлаев, о котором народ сложил много песен. Слыхали о нем?
— Слыхали, — закричали ребята. — Он вместе с Пугачевым воевал против помещиков и царицы Екатерины.
— Верно, — подтвердил Юра.
Все стали внимательно рассматривать серую глыбу гранита, которая приобрела в глазах ребят теперь совершенно новое значение и заинтересовала их, как отголосок далекого исторического прошлого.
— Хорошо бы нам поподробнее узнать об этом камне… — мечтательно проговорил любознательный Сева.
— Узнать можно, — сказал вожатый, — здесь неподалеку в избушке старик-башкир живет, углежог он, дерево на уголь пережигает. Сходим к нему — он нам все об этом камне и расскажет. Только не сейчас, а как-нибудь на-днях. Сейчас нам нужно в лагерь торопиться.
Сильный порыв ветра чуть не сорвал с него кепку. Юра с тревогой взглянул на небо. Большая черная туча, которая только что виднелась над лесом, когда отряды вышли к реке, теперь заняла полнеба. Первые молнии прочертили в воздухе над горизонтом замысловатые зигзаги, и, глухо рокоча, над лесом прогромыхал гром.
В голубых глазах старшей вожатой мелькнуло беспокойство.
— Гроза надвигается, ребята, — сказала она. — Нужно скорее добираться до лагеря…
— Не успеем, — проговорил Юра, нагнув голову под порывом ветра и удерживая кепку рукой. — Нам еще километров пять до лагеря идти, да на лодках переправляться. Промокнем до нитки.
— Что же будем делать, Юра?
— Пойдем в гости к Загиру, избушка его недалеко. Отряды, по одному стройся! Мария Александровна, последите, чтобы никто не отстал. Я буду показывать дорогу.
Едва мальчики добежали до низенькой, покосившейся и едва заметной среди кустов боярышника избушки, крупные, тяжелые капли забарабанили по листьям, а через минуту дождь хлынул как из ведра. Старик-башкир, сидевший на пороге с коротенькой трубочкой в зубах, завидев пионеров, поднялся и гостеприимно распахнул почерневшую от времени и непогоды дверь. У него была белая, клинышком бородка, коричневое лицо, изборожденное морщинами, и водянистые старческие глаза; но когда он, как давнему знакомому, улыбнулся Юре, меж потрескавшихся губ ослепительно блеснули белые и крепкие, как у юноши, зубы.
— Здравствуй, Загир! — приветствовал его вожатый.
— Здравствуй, здравствуй, — сказал старик и тут же покачал маленькой головой. — Ай-яй-яй. Еще немного и мал-мала мочил бы всех…
— А мы не сахарные, дедушка, не растаяли бы, — весело отозвались ребята.
Заполнив до отказа тесную избушку, разместившись на нарах, на скамейке и просто на полу, они чувствовали теперь себя в безопасности и со смехом вспоминали, как спасались бегством от грозы.
— Дедушка, мы в поход ходили, — затараторил Сева. — А сейчас камень видели, большой-пребольшой. Наш вожатый говорит, что это камень Салавата. Верно, дедушка?