Девочка помогла, конечно, и она та еще стревозина, ведьма, блядь, но все равно такого отношения не заслужила.
Не, выебал-то он бы ее с боольшим удовольствием, а потом? А потом свалил бы, конечно. К своей привычной жизни, поганой квартире в херовом районе Атланты, друзьям-копам-алкашне, братухе-зверюге – леснику, непосредственной(мать ее) начальнице, постоянному стрессняку на работе …
В такой жизни не было места для чего-то определенного, устойчивого. Для нее.
Он после того, что сделал бы с ней, даже в глаза бы ей смотреть не смог.
Неее, девочка заслуживала лучшего. Она заслуживала хорошего университета, хорошего мужа, хороших детей, хорошую обеспеченную спокойную жизнь. Это не про него.
Именно поэтому Майк после завершения операции не ответил ни на один ее звонок, ни на одно смс. Скот, он и есть скот, чего с него взять? А после и вовсе выкинул симку.
Вот только иногда, после очередного жесткача, напиваясь с друзьями в баре, или глуша стресс один в своей квартире или халупе брата, если удавалось туда выбраться, Майк Ричер вспоминал невероятное сладкое ощущение мягких, нежных губ, податливого тела, пахнущего свежестью и молодостью. И понимал, что ни одна его баба не сможет перебить то ощущение правильности, которое он испытал, держа в руках Анну Хамильтон. Словно она тут и должна быть, в его объятиях, в его жизни.
Воспоминания удавалось выкинуть из головы, только нажираясь в хлам. Или уходя в работу.
И как-то раз, работая, как обычно ходя за очередным своим скорым клиентом, Майк попал во двор университета. Пока он разглядывал спешащих мимо богатеньких студентиков, гадая, чего ж им, сукам, не хватает в этой жизни, что они садятся на кайф, на него в упор смотрела спрятавшаяся за колонной девушка.
Это был он. Это точно был он. Ее учитель. Бывший учитель. Он практически не изменился за полгода, что они не виделись. Такой же крепкий, опасный на вид, с насупленным, настороженным взглядом. И чутьем, как у собаки.
Он не мог ее видеть, точно не мог, но взгляд ее почувствовал. Она это поняла по его внезапному напряжению в плечах, чуть сильнее сжатым губам. Он едва заметно повел шеей, не поворачиваясь, боковым зрением выискивая наблюдателя.
Анна поняла, что еще немного, и она будет раскрыта, и неслышно отступила дальше за колонну. Аккуратно выглянула опять. Мужчины на месте не было. Она в растерянности огляделась, не понимая, куда он мог так быстро исчезнуть.
Внезапно почувствовав присутствие постороннего человека рядом, дернулась, пытаясь отшатнуться в другую сторону, но ее схватили, зажав одной рукой рот, а другой за талию, и оттащили в нишу под лестницей, не просматриваемую снаружи.
– Ну привет, Анна Хамильтон, – так знакомо, так жарко прозвучал низкий хриплый голос, сухие губы легко задели мочку ушка, отчего мгновенно подкосились ноги.
Боже, а она ведь скучала… Скучала по этому неблагодарному, подлецу, обманувшему ее, не позвонившему, не ответившему ни на один ее звонок! Как она злилась, как она бесилась! Ведь получается, что он использовал ее, просто получил нужную ему информацию и кинул, даже не поблагодарил как следует, забыл!
Гад, подлец, сволочь!
Анна в приступе гнева начала извиваться всем телом, пытаясь вырваться, повернуться лицом и высказать наконец этому скотине все, что она о нем думает.
– Тихо, тихо, тихо, девочка…. – все тем же цепляющим, царапающим низ живота голосом замурчал он, позволяя руке переместиться с талии на грудь, мягко, но обстоятельно ощупать.
– Грудь больше стала что ли? – удивление и удовольствие в голосе. Рука опять вернулась на талию, поехала ниже, рывком плотно и резко прижимая к паху. Анна задохнулась, почувствовав ягодицами через джинсы, что он уже очень возбужден.
– Не ерзай так, я ведь не железный… Я отпущу, не кричи только, договорились?
Анна кивнула, он отпустил, но только затем, чтоб развернуть к себе и прижать ее к стене.
– Ну, как дела? – все так же тихо, хрипло, возбуждающе, задал он совершенно не вяжущийся по смыслу с его тоном вопрос.
– Тебе в самом деле интересно? – она собрала все свое самообладание, свою обиду, всю язвительность, чтоб ответить непринужденно. Чтоб не накинуться на него с поцелуем.
– Да не особо… Вижу, что все зашибись…
Светскость беседы очень нарушали его неугомонные руки, то и дело оглаживающие ее совершенно непозволительно, его взгляд, которым он просто поедал ее губы, шею, грудь.
Анна не могла бороться больше. Она со стоном подалась вперед, позволяя опять ухватить себя за талию, впиться жадным поцелуем в шею.
– Как тебя зовут? – зачем ей это знать сейчас, когда она плавится в его руках, умирая от желания заполучить его прямо здесь, под лестницей одного из самых лучших университетов страны.