Майк переспросил кое-что, зло и презрительно скривился и пошел к брату, уже не обращая внимания на этих клоунов.
Они не собирались решать вопрос. Они собирались тянуть время, а потом штурмовать. И похер, сколько человек поляжет. Суки.
Обговорил с Дэнни ситуацию. Тот кивнул, оценивающе глянул на здание банка, коротко проинструктировал сына, отдал ему ключи от Хамви.
Дэнни-младший, тоже нихера не отличавшийся разговорчивостью, понятливо блеснул серыми, как у его матери, глазами, и ушел.
А брат, докурив, встал в стороне, ожидая сигнала. Все же, он гражданский. Мало ли. Могли начать препятствовать, что было не очень удобно. Время отняло бы.
И вот теперь, сидя у служебного входа, Майк ждал только, когда брат начнет действовать. Как всегда, аккуратно.
– Давай, – скомандовал Дэнни в наушнике.
И Майк прилепил маленький, похожий на пластилин, кусочек к замку двери.
Рвануло несильно, больше походило на громкий пшик.
Дверь дернулась и слегка покорежилась. Майк рванул ее на себя, сразу нырнул в сторону. Подождал. Проверил. Вошел. И удивился, что никого нет в коридоре. Да ну бл*! Неужели тупари не поставили своего человека сюда? О чем они вообще думали?
Через пару минут, перебежками проскользив по внутреннему коридору и аккуратно заглянув в центральный зал, он понял, что опоздал.
И ни о чем грабители уже не думали.
И не подумают больше.
А потом он забыл про все, потому что увидел свою девочку, тихонько сидящую в уголке и обнимающую живот. Она выглядела немного испуганной, но целой.
Майк, чувствуя, как подгибаются от страха ноги, сделал пару шагов и рухнул перед ней на колени, ощупывая, осматривая, не веря ни глазам ни рукам.
– Эй… Конфетка… Ты как?
– Думала, схватки, а сейчас прошло… – тихо и как-то растерянно прошептала Анна, гладя его по лицу. – Ты чего, переволновался?
– Чуть не сдох. Пойдем?
– Да, сейчас… Вот только Дэнни с Доун выяснят ситуацию…
– Какую?
– Дэнни, я тебе еще раз говорю, ты неправильно все понял! Не надо его душить! Он один в живых остался, Дэнни!
Доун пыталась уговорить мужа отпустить грабителя, впрочем, благоразумно не подходя при этом на более близкое расстояние.
Да уж, неудобно получилось.
Очень.
Вот как теперь объяснять мужу, что поцелуй с мерзавцем был необходимостью? А расстегнутое до пояса платье – отвлекающим маневром?
И угораздило его именно в этот момент их спасти!
Доун справилась, почти справилась!
Отвела Анну в туалет, попросила потом разрешения у грабителя усадить ее на диванчик в зоне для клиентов, в стороне от любой предполагаемой линии обстрела, шепнула взволнованной родственнице, чтоб та ложилась и не вставала. Еще раз оценила обстановку, увидев, что грабители сильно заняты разглядыванием увеличивающихся сил полиции на улице, и, вполне возможно, что скоро сорвутся, после чего глянула на многозначительно на нее пялящегося бандита и кивнула ему в сторону туалетов.
И этот идиот пошел.
Ну вот кто так грабит банки?
И кто думает о сексе, когда заложников захватывает?
Идиоты только.
И как ей повезло, что она именно на таких нарвалась!
Доун уже практически вытащила пистолет из-за пояса придурка, пока обжималась и позволяла целовать себя, когда бандит внезапно исчез, а на Доун уставились злющие глаза мужа.
Чееерт…
Дэнни, как всегда, был немногословен. Он оглядел ее, раздул ноздри, и развернулся к начавшему приходить в себя от удара о стену придурку. Доун же, сначала благоразумно выглянув в зал, где народ еще даже не понял, что произошло, и по-прежнему залегал на своих местах, оценив, как качественно сработал муж, вот бы кому снайпером работать, и что ее родственница вполне себе жива и здорова, вернулась обратно и теперь уговаривала мужа отпустить единственного оставшегося в живых свидетеля.
Муж кидал на нее полные мстительного обещания взгляды, от которых, несмотря на дикость ситуации, привычно тянуло низ живота, но грабителя не отпускал.
И Доун не рисковала подходить.
А потом и вовсе решила, что пожалуй, и не так уж и важен этот свидетель. Ну, полежит в больничке, оклемается.
Наверно.
А так хоть Дэнни пар немного выпустит.
– Капитан Честер?
Джек Честер вздрогнул, оторвался от телефона, по которому уже пять минут безуспешно пытался связаться с проклятым, непонятно где застрявшим переговорщиком, тоскливо думая, что это только в кино все происходит быстро и без заминок, а в реальности…
И уставился на спокойного худенького мальчика лет семи, молчаливо ожидавшего ответа.