— А если, Макс, мы не усвоим данный тобой материал? Тогда, как оценить твой уровень интеллекта и профессионализма? — Спросила Полина.
— Мадемуазель Полина. Есть такая инструкция. Пункт первый, босс всегда прав и умнее тебя. Пункт второй, если босс не прав и проявил глупость, то смотри пункт номер один. А поэтому, если вы не усвоите и не поймёте материал, который я вам буду давать, то это будет говорить не о том, что я глуп, как пробка. Это будет говорить о том, что это вы тупые от природы. А если так, тогда я не понимаю, какого хрена вы делаете в 11 классе? Вам следовало бы свалить из школы после девятого! Пойти махать кайлом, долбить землю или таскать шпалы. Это для парней. А вам, девочкам самое то лепить пельмени, в какой-нибудь полулегальной харчевне из собачатины и кошатины. Ибо на большее вы не способны. Я достаточно популярно и доходчиво ответил, Полинушка?
— Достаточно.
— Вот и замечательно. Приготовили тетрадки, ручки или гусиные перья, у кого, что есть. Начинаем внимать истинам от своего, богом и департаментам образования данного, пастыря.
Объяснил им новую тему, Порешали с ними примеры и две задачи. Нормально работали, без закидонов. Когда прозвенел звонок, камрады стали собираться. Я окликнул Полину.
— Полина, ты, как староста класса, распредели дежурства среди своих поданных. Класс должен быть в образцовом порядке.
— А я не староста.
— С этого момента староста. Хочешь возразить? Запомни, самоотвод здесь не поощряется. Может ещё один кол вкатить, за неуважение к учителю?
— Не надо. Достаточно одного.
— Вот и умница. Нравишься ты мне, когда такая послушная. — Увидел, как она дёрнулась, я ждал ответа, но она промолчала. — И ещё, когда будешь распределять дежурства, то распределяй не только среди тех, кто не принадлежит твоему клану, но и среди своих. Зато как бонус, ты от дежурств освобождаешься. Оцени мою щедрость?!
— Мне такой щедрости даром не надо.
— Ну как хочешь. Сходишь к завхозу и возьмёшь швабру, тряпки и моющее средство. В качестве мулов, которые потащат груз, можешь взять обоих братьев.
— Мы будем пол мыть?
— Конечно. Пол мыть, доску протирать, пыль разную. Выносить на помойку мои банки из под пива, пустые пакеты из под чипсов и кости от сушёно-вяленой рыбы. Остатки недоеденной мной пиццы и шашлыка! — Увидел как расширились от возмущения глаза мамзель за линзами очков. Красивые они у неё… Глаза, а не линзы. Я усмехнулся ей.
— У нас этим занимаются уборщицы.
— А теперь и вы будете заниматься. Можешь написать на меня петицию директору или в департамент образования. Я понимаю, что вас освободят от такого рабского и тяжкого труда. Но тогда и разговор между нами будет совсем другой. И заметь, Поля, я просто так оценки не ставлю. Я ставлю за явные косяки или за хорошо сделанную работу. Кому что не нравится, подайте свои возражения в письменном виде. Я с ними ознакомлюсь и дам ответ, тоже в письменном виде. Всем всё понятно?
— Понятно. — Ответила за всех Полина.
— Тогда всем удачи…
Полина сидела дома за ноутбуком. Ярость кипела в ней не затухающим гейзером. Ей большого труда и самообладания стоила сдержаться там в классе, а не высказать этому мерзавцу, всё что она думает. А когда он начал перечислять, что она должна будет делать, когда нужно наводить будет порядок в классе, чуть не кинулась на него, чтобы исцарапать его наглую физиономию. И даже полученный кол в журнал, который он вывел с особым чувством, словно испытывал в этот момент оргазм, её не так заботил.
— Сволочь. Как я тебя ненавижу. — Говоря это она видела перед своим взором его губы с издевательской улыбкой, в которой сверкали белизной две полоски идеальных ровных зубов. Его глаза, в которых над ней хохотали настоящие бесы. Её опять бросило в жар. Полина вытянула руки на столе, сцепив ладони в замок, и застонав, она уткнулась в них лбом. В её комнату постучались, дверь открылась. Даже не видя, поняла, что зашли братья и сестры.
— Поля, что за на х…? — Услышала она голос Глеба. — Что этот чёрт себе позволяет? Его реально надо опустить ниже плинтуса, чтобы знал своё место.
Полина подняла лицо. Посмотрела на весь кагал.
— Вот именно, Глеб, ты прав в своём определении, он сам чёрт.