Если поискать, майор был уверен в этом, можно найти и их общих знакомых и причины нападения. Например, ненависть к учителям. Или к завучу. Евгений Алексеевич поговорил с ней несколько минут и уже проклинал всеми фибрами души. До чего вредная тетка! А тут она капала этим пацанам на мозг несколько лет. Уже повод застрелить ее.
Вот они всё и запланировали. Ну а потом повздорили, у них произошёл конфликт, окончившийся в итоге перестрелкой, в которой победил их старший товарищ.
Вполне себе рабочая версия. Не хуже и не лучше остальных.
Смущало только то, зачем практикант вызвал Росгвардию. Зачем нажал на кнопку. Но, если подумать, то и тут можно найти ответ. Например, что он, резко передумав, решил показать себя спасителем детишек.
– Шеф! Есть новости по нашему Херою! – в кабинет зашел подчиненный следователя по особо важным делам. – Ты будешь в шоке, честно тебе говорю.
Он протянул тоненькую папку с недавно заведенным делом на практиканта:
– Самая последняя страница.
– Ну-ну, – недоверчиво усмехнулся майор, протягивая руку за документом. Он был тертым калачом и удивить его было довольно сложно.
Поплевал на пальцы и быстро перелистнул пару страничек куцего дела. Замолчал, изучая информацию.
– Что-о-о??? – произнес он через минуту, ошарашенно глядя на лейтенанта юстиции. – Это точно он?
– Ну, шеф, обижаешь! Информация трижды проверена, – помощник довольно ухмыльнулся. Они вместе с другим следаком заключили пари, удивится майор или нет, и он только что выиграл бутылку отличного коньяка.
– Так, – Евгений Алексеевич начал тереть виски пальцами, старательно стимулируя мозговую деятельность. – Значит этот парень и есть тот самый спасенный нашим таинственным трупом. Которого похитили из морга. А через несколько дней он, до того прежде ничем не выделявшийся практикант-задохлик, вдруг становится спасителем целой школы, в одиночку перестреляв двух вооруженных противников. Совпадение?
«Не думаю», – так и хотелось ответить лейтенанту, но он буквально силой воли сдержал фразу, висевшую на языке, лишь многозначительно кивнув в ответ.
А что там ФСБшники? Беспокоились уже?
– Конечно, – помощник снова кивнул. – Я пока отнекиваюсь, но их звонки с каждым разом все настойчивее. Думаю, через пару часов они самолично сюда нагрянут.
– Ладно, – майор откинулся на спинку кресла, отчего оно заскрипело под его мощным, тренированным телом. – Их я беру на себя. Отбрехаемся. А наш практикант...
Евгений Алексеевич от волнения забарабанил пальцами по столу:
– Давай, сутки помаринуй его в ИВС, проведите еще пару допросов, но таких, формальных, для порядка и отпустите под подписку о невыезде из губернии. Прессу заткнуть. Его имя не разглашать. И обязательно наружку ставим! Но очень-очень аккуратно. Буквально краем глаза. Кто знает, на что они способны.
– И еще одна новость, не такая сногсшибающая, но тоже интересная. Провели опрос отца второго стрелка. Именно у него наши нападавшие растарабанили оружейный шкаф. Все оружие он признал. Вот только одна загвоздка – у него пропало три дробовика. А мы нашли два.
– Ага, – поднял бровь майор. – И какие варианты?
– Пока у нас две рабочие версии. Первая: наши стрелки толкнули ствол, чтобы разжиться деньгами. Ствол там хороший, итальянский, даже на черном рынке уйдет за приличную сумму. Вторая версия вкуснее: наш спаситель решил припрятать ствол.
– Обыск в школе уже провели?
– Обязательно, шеф. Обязательно. По всему маршруту нашего героя. Ничего. Пусто.
– Ищите еще. С учетом обстоятельств пятой точкой чую, что это он ствол прикарманил. Ищите! По сантиметрам, с собаками, с миноискателями! Не найдем ствол – будут еще трупы. Ну и по барыгам всяким пройдитесь. Раз ружье приметное, может кто что и видел.
– Принято, – чуть щелкнул каблуками помощник. – Разрешите выполнять?
– Иди уже, – усмехнулся майор. И крикнул в закрывающуюся дверь. - Коньячком-то угостишь?
Дмитрий
Отпустило меня часа через два-три.
А до этого я послушно исполнял все приказы и команды; беспрекословно лег на пол, руки на затылке; молчаливо позволил себя обыскать; как в тумане рассматривал полицейский спецназ, светивший мне в глаза фонариком. Потом в них же светил врач, который дал мне какую-то горькую таблетку и, осмотрев раненную руку, перевязал ее.
Потом набежали люди, были крики и рыдания. Меня кто-то тряс: присмотревшись, увидел «Ледокола», которая быстро, захлебываясь слезами и словами, горячо шептала мне: «Спасибо, Дмитрий Сергеевич, не знаю, что бы было, если бы не вы». Я кивал ей головой, буквально на инстинктах, мало понимая слова. Мое тело чувствовало, что надо кивать, и я не стал ему противиться.