Это случилось на подходах к нашему дому, от которого остальные, кто не является частью семьи Кирью, и планировали расходиться. Впереди я обнаружил припаркованную у обочины ярко-красную «мазду», новенькую и блестящую, а заодно и её возможную хозяйку, отирающуюся прямо около калитки нашего дома. Это была юная девушка довольно скромных габаритов, со вкусом одетая, и с пышной отчаянно-рыжей гривой вьющихся волос, такой, какую ни одна японка себе не сможет позволить. Японкой она и не была.
Увидев нас, девушка замерла на секунду, а потом припустила навстречу, довольно неуклюже пытаясь бежать на своих высоких каблуках.
- Колдун! – крикнула она с улыбкой до ушей, - Колдун! Я нашла тебя!
Не на японском, конечно же. На русском.
Пока вся компания, остановившись, ждала приближения неопознанного рыжего гайдзина женского пола, я продолжал в том же темпе идти вперед, так что, в определенный момент, рыжая оказалась за моей спиной с обиженно-жалобным «Колдун…?».
Здесь нужно было обернуться, поклониться и сообщить девушке, что я её не понимаю, но что-то мне подсказывало, что это будет бесполезно. Так, в принципе, и было, что выяснилось буквально через пару секунд, потому что рыжая водительница «мазды» гневно заверещала на всю улицу на вполне понятном японском:
- Акира Кирью! А ну развернулся немедленно ко мне!!
Так, она узнала мое настоящее имя, а не сетевое прозвище. Ну, в принципе, раз уж я её увидел у своего дома, то это неудивительно, хотя и усложняет ситуацию многократно.
- Что эта гайдзинка себе позволяет?! – громко возмутилась японо-китайская хафу, упирая руки в бока, - Как грубо!
- Какая красивая! – непосредственно вякнула Эна, - Какие зеленые глаза!
Неторопливо развернувшись, я смерил неприязненным взглядом девушку, которую видел первый раз в жизни. В реальности.
- Чего тебе, Лена? – спросил я на том же языке, на котором она орала до этого, - Я же говорил…
Ну вот, теперь на меня попытался запрыгнуть этот рыжий карлик, путающий японские и русские слова. На этот бардак молча и в некотором шоке смотрит мой табор, периодически переводящий взгляды на новенькую и дорогую «мазду», а я чувствую, что когда-то совершил большую ошибку.
- Только вякни, чем мы были заняты в сети, и я устрою тебе ад на земле…, - тихо бормочу по-русски, наклонив голову к этой… девушке.
- Только попробуй от меня избавиться и все узнают настоящее имя Колдуна! – выдает она с сияющей улыбкой, - Я тебя нашла и теперь не отпущу!
Серьезная угроза. Кажется, мне придётся её убить. Но пока делать нечего, надо её представить и завести в дом. Публичного бардака на сегодня достаточно.
Елена Сахарова, она же Киберсойка, была одной из первых моих серьезных знакомых хакеров в сети. Наши взаимоотношения были… отвратительно неправильными. Я жаждал учиться новому ремеслу, а это недоразумение, по какому-то капризу судьбы, обожала Японию, а еще являлась очень талантливой в своем деле. Разумеется, что я не мог упустить возможности получать ценнейшие знания и советы лишь за рассказы о своей жизни и фотографии города (пересылать которые было довольно трудно), но в итоге эта рыжая курица почему-то решила, что мы друзья. А так как, устав от её нападок, когда-то перестал отвечать на сообщения, она долгое время терроризировала моего покойного партнера Каваси Дайсуке, а под конец вообще взяла и переехала в Токио.
…и теперь она у меня в доме, где, почему-то, собралась вся компания, кроме Рио, утащившего с собой сестру. Не то чтобы я против них, но Сахарову я видеть не желал. В этой жизни. Навязчивая, эмоциональная, капризная, не имеющая никаких тормозов женщина того же типа, что и Эна – то есть, воспринимаемая окружающими как «очень милая и энергичная». Как это работает? Я не понимаю, но уже вижу, что спустя пятнадцать минут трепа за столом, Сахарова умудрилась влиться в общество, не затыкаясь ни на секунду. Даже Такао никуда не уходит, но это потому, что на тщедушной мелкой фигуре болтливой рыжей русской произрастает грудь обожествляемого японцами размера.
В самый неудобный момент домой со свидания вернулись родители, чуть не потерявшие сознание от обилия гостей, а уж сама Лена тут же произвела неизгладимое впечатление на Ацуко, которая уже спустя пять минут подумывала о том, как бы запихать такую гостью ко мне в комнату, а спустя десять уже представлявшую её в подвенечном платье, но тут Сахарова ляпнула: