— Мне неприятно говорить вам это, господа, но у меня приказ разоружить ваши сотни. Я прошу вас не доводить дело до пролития лишней крови, сдать оружие и вернуться в казарму.
— Подобный приказ мне может отдать только один из моих королей, — отвечает Стякуж, — как только я его услышу, мы так и сделаем.
Генерал мнется. С его точки зрения Стякуж прав. Других аргументов он найти не может. А начинать боевые действия не хочет. Зато аргументы находит придворный:
— Ваши бандитские атаманы уже мертвы! Вам всем, как разбойникам, положена виселица! Но тем, кто сложит оружие, будет дана возможность искупить свою вину службой в армии Его Величества короля Креса Нургуша Первого.
Стякуж видит меня на балконе, и его губы растягиваются в улыбке:
— Граф Смага тоже бандит?
— Конечно! Тот, кто вступил в союз с разбойниками и помогал им в их преступной деятельности, сам является бандитом. Вы можете выбрать смерть или службу в армии Креса. Его величество, король Нургуш Первый…
— Вонючий. — во всю мощь легких заканчиваю я за него. — Ваш король обделался!
Придворный оборачивается и с ужасом смотрит на стоящих на балконе и демонстративно зажимающих носы "покойников" и своего пахучего властелина в моей руке.
Двор взрывается хохотом! Смеются лучники на крыше казармы. Смеются арбалетчики в окнах. Смеются копейщики, с трудом удерживая оружие. Хохочут гвардейцы Креса. Изо всех сил сдерживает смех генерал.
А в это время через открытые диверсантами Лысто Нагарские ворота в город под красными флагами Великого Хортейма входят конные тысячи лесного генерала Руяна Гвора Бесстрашного.
Речь Нургуша Первого Вонючего, последнего короля Креса, произнесенная с балкона собственного дворца, не сообщает мне ничего нового. Нет, Его Обгадившееся Величество откровенно, как никогда. Попробуйте не быть откровенным, если вас на вытянутой вверх руке держит большой, лохматый, зубастый и когтистый, а главное очень злой и разумный зверь. Двумя словами, разъяренный йети. Просто те, кто участвовал в этой операции, уже и так были в курсе. Зато остальным было крайне интересно.
Нургуш рассказывет долго и подробно. Про то, как решил защититься от Бертайма вхождением в империю на правах автономии. Как уговаривал своих коллег. Говорит, что только под рукой просвещенного басилевса возможно восстановление и процветание Великого Хортейма. Как пришла мысль принести басилевсу головы тех, кто никогда с этим не согласится. То есть, Шебура, Стожара, и Смаги.
Он рассчитывал уничтожить нас на обратном пути. Уже в Нагаре, за пределами Креса планировалась засада из переодетых в бертаймскую форму наемников Нургуша. Полутысячи человек, по его мнению, с головой хватило бы на наши две сотни. А дальше, обвинив бертаймцев в убийстве королей, союзники хотели переманить на свою сторону оставшихся без руководства лесных воинов. Соответственно, на трон Смаги сел бы племянник хитроумного короля, бывший ближайшим родственником бездетного графа. Потом, при сдаче Бертайму, бойцы леса могли бы и возмутиться, но тогда, уже вышедших из леса, их бы просто перевешали на ближайших деревьях.
Но нехорошие люди украли с таким трудом добытое бертаймское обмундирование… Пришлось импровизировать. Нургуш послал полутысячу в чем было, портя игру и потеряв время. Теперь он решил свалить нападение на нагарцев. И опять незадача. Отряд угодил в засаду бойцов Гвора и полег до последнего человека.
Правда, тут он ошибается. Наемники — не идиоты. Оказавшись в окружении пятитысячного отряда, они не стали изображать героев и немедленно сложили оружие. И даже согласились отправить гонца в нужное время с нужным известием. И Нургуш узнал то, что было надо: отряд погиб на триста миль дальше, чем на самом деле, а победители делят трофеи, а не идут ускоренным маршем к столице.
Но Нургуш говорит дальше. Как он решил плюнуть на маскировку, и прикончить своих врагов на пиру…
Нургуш рассказывает. А его слушают. Слушают воины леса и конники Нагары. Гвардейцы Карагана и еще трех королевств. Солдаты Креса.
А потом говорит Руян Гвор. О воссоздании Великого Хортейма. Нет, пока просто Хортейма. И о том, что земли королей-предателей отходят к новой стране. И что короли на это согласны.
А Нургуш это подтверждает. Куда он денется из моей руки? Как миленький подтвердит всё, что его попросят, в обмен на жизнь. Бывший король Креса даже не подозревает, что как раз его жизни угрозы нет.
И тут же проводим церемонию присяги новому государству. Шебур встает на одно колено перед красным знаменем и, взяв в руку полотнище, произносит текст клятвы. Обычной клятвы вассалитета. Только приносится она не суверену, не королю и не басилевсу. Приносится она знамени. Идее. Своей Стране.