Девушка сама до конца не понимала, почему среди ночи несется в такую даль? Почему не может подождать до утра и поговорить с Петром позже? Но Эльза не могла ждать. Она должна извиниться и все объяснить прямо сейчас! Ведь Петр … Он не такой как все…
Эльза подбежала к входной двери здания и быстро начала подниматься по лестнице на второй этаж. Она еще на улице увидела, что в зале тускло светятся окна, а значит она не ошиблась и Петр на месте. От этой мысли или от быстрой ходьбы сердце Эльзы колотилось с бешеной силой. И вот, когда осталось всего несколько ступенек, Эльза остановилась. Она увидела, что дверь в зал приоткрылась и оттуда неспешно вышла девушка, заправляя в юбку шелковую блузку с глубоким декольте. Эльза узнала ее. Не могла не узнать. Та брюнетка в красном платье врезалась в память еще тогда, в клубе, когда откровенно прижималась в танце к Петру, а его руки плавно скользили по ее бедрам. Но что она здесь делает? Среди ночи? Девушка вскользь посмотрела на Эльзу, и на губах брюнетки появилась томная улыбка. Она устало вздохнула и стала медленно спускаться по ступенькам на улицу. А Эльза не могла сдвинуться с места. Ее намерение увидеть Петра рассыпалось на тысячи осколков, словно разбитое зеркало. Девушка задрожала всем телом, проклиная свою наивность. Не понимая что делает, она уже развернулась, чтобы убежать прочь, но тут из зала громко зазвучала музыка. Эльза подкралась к приоткрытой двери и заглянула вовнутрь. Она увидела Петра и больше не смогла пошевелиться. Он танцевал. Красивая мелодия, смесь любви и ненависти, надежды и отчаяния, звучала в полную силу. Музыка обволакивала мягким пледом, согревала и успокаивала. Затем взрывалась ледяным фонтаном, оглушала своей мощью, обжигала холодом. Петр двигался, воссоздавая все те эмоции и чувства, которые рождала эта необыкновенная музыка. Он танцевал плавно и медленно, затем вдруг его движения становились быстрыми и резкими, он поднимался и падал, кружился и изгибался, растекался по полу и прыгал вверх. Эльза неотрывно смотрела на этот безумный танец. Ее всю трясло и сердце готово было выскочить, по щекам текли горячие слезы и хотелось кричать. Но она молчала и смотрела.
Петр продолжал танцевать. Он слился с музыкой в одно целое и уже не мог бы остановиться. От нагрузки мокрая майка полностью прилипла к его телу, а зеркала на стенах жалобно подрагивали от ударов его сильных ног по полу. Вдруг, достигнув своего пика, музыка оборвалась. Петр взметнул руки вверх и рухнул на пол. Эльза испугалась и чуть не бросилась к нему, но все же осталась стоять на месте. Она терпеливо ждала, прислонившись горячей щекой к шершавой двери. Прошло несколько мучительно долгих минут. Но вот Петр медленно встал, огляделся вокруг затуманенным взглядом. Затем он посмотрел на себя в зеркало и резко, одним движением, сорвал с себя мокрую майку и швырнул ее в угол зала. Эльза опустила глаза, прикрыла дверь и бесшумно побежала вниз по ступенькам.
Девушка выскочила на улицу и остановилась. Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Все не так. Все не так, как должно быть. У нее ничего не получается.
Вокруг было тихо. Мир словно замер в ожидании чего-то. Эльза вздрогнула - кто-то несмело сзади взял ее за плечи. Она обернулась и поняла, что это Петр. На улице было совсем темно, но вдруг небо разрезала яркая молния и Эльза увидела, как горят его глаза.
- Что ты здесь делаешь? - Низким голосом спросил Петр. Он еще не пришел в себя после безумного танца, Дыхание его было тяжелым и прерывистым.
- Я хотела увидеть тебя, - тихо произнесла Эльза. Ей было тяжело смотреть глаза в глаза, тем более Петр был так близко. Но она не могла пошевелиться, не могла отвести взгляд.
Эльзе показалось, что на лице Петра мелькнуло удивление. Он нежно вытер большим пальцем слезу на ее щеке. Затем опустил взгляд и посмотрел на ее губы. Эльзу начала бить мелкая дрожь, а ноги вдруг стали совсем слабыми. Но учитель все также крепко держал Эльзу за плечи и не давал ей упасть.
- Эльза, я… - Петр не успел договорить. Дождь хлынул с ночного неба, а раскаты грома не дали ничего произнести.
Эльза заплакала, и ее слезы смешались с каплями дождя.
Петр молчал. На его обнаженной груди извивались струйкиводы, соединялись между собой и расходились в стороны.