Потом, немного помолчав, добавил:
- Я не понимаю, что происходит. Эльза для меня загадка. Я хочу ей помочь, но не знаю как. Я вижу, что ей плохо, но не могу достучаться до нее.
- А что произошло ночью?
Петр опустил голову и с раздражением сквозь зубы сказал:
- Я вел себя как дурак. Я испугался. Испугался того, что почувствовал к ней...
В палату стали возвращаться больные, и парни на время прервали разговор. Петр помог Максу налить сок в стакан и порезал на дольки несколько яблок и груш.
- Эльза, она странная, - спустя какое-то время сказал Макс. - Она закрыта от всех. Только с Кэт у них более-менее близкие отношения. Но Эльза очень хорошая. Я любому морду набью, кто ее обидит.
- Ты давно ее знаешь?
- Да всю жизнь, - Макс уселся поудобнее. - Но она не из Безликого района.
- Нет? - удивился Петр. - Тогда что же она здесь делает?
- Ее отец был директором большой фабрики в городе. Хороший был мужик. Он даже брал на работу к себе людей из Безликого района. Представляешь? А еще он помогал нашей школе. Отец Эльзы покупал учебники, парты и даже организовал спортивную секцию со всем снаряжением. А дочка приезжала вместе с ним. Поэтому мы Эльзу с детства знаем. Она, правда, раньше другой была: веселая, приветливая, общительная.
Макс сделал несколько глотков сока и продолжил:
- Потом на фабрику пришло новое руководство. Отца Эльзы уволили. А целые подразделения рабочих сократили за ненадобностью. На фабрику пришла автоматизация. Отец Эльзы так переживал за своих подчиненных, что перенес инсульт и вскоре умер. Эльза осталась одна с матерью. Фабрика забрала у них квартиру и выселила в Безликий район. Друзья отца похлопотали и Эльзе разрешили доучиться в городской школе и сдать вступительные экзамены в университет. Эльза очень тяжело переживала смерть отца. Но она, умничка, смогла поступить и выучилась на учительницу. Ей даже предлагали работать в городской школе, но она выбрала местную школу.
Петр внимательно слушал Макса. Теперь ему стало понятно, отчего красивые глаза Эльзы наполнены печалью. Сколько же трудностей выпало на долю этой девушки.
- После смерти отца Эльза стала такой закрытой?
- Н-нет, - неуверенно сказал Макс.
Он медлил продолжать разговор. Минуту поразмыслив, он все же сказал:
- С Эльзой что-то случилось во время учебы в университете. И я не знаю что. Я думаю, что даже Кэт не знает или не хочет мне говорить.
Макс поставил пустой стакан на тумбу, а потом серьезно посмотрел на Петра и сказал:
- Ты только не делай ей больно. Я знаю, чувствую, что специально ты никогда не обидишь. Только Эльза, она очень хрупкая, хоть и кажется сильной.
Петр слушал, а перед ним все время стоял образ Эльзы. Ее лицо было мокрым от слез и дождя, а в глазах была печаль и надежда. Но Петр больше не может никому позволить себя любить. И тогда, стоя в одиночестве под дождем, он принял решение.
- Ты не говори девчонкам, что я заходил, - попросил Петр.
Макс удивился, но ничего не сказал.
- Мне, скорее всего, придется скоро уехать, - Петр старался не выдать того, что ему очень тяжело это говорить. - Аренда зала заканчивается, а Марат не хочет ее продлевать.
- Эй, я поговорю с Маратом, - заверил Макс.
- Нет, не стоит, - остановил его Петр. - Мне все равно пора уже уезжать. Просто так совпало.
- А как же занятия? Кэт и Мари ведь с таким удовольствием ходили на танцы, - расстроился Макс.
- Я проведу все занятия до конца месяца. По расписанию.
Макс огорчился и машинально погладил загипсованную руку. Петр засобирался. Он дружески похлопал Макса по плечу, пожелал скорейшего выздоровления и поспешил уйти. Ему вдруг стало очень душно в этой палате.
Разгром
Петр возвращался в приподнятом настроении. Макс шел на поправку, а значит скоро все вернется на свои места. Поднимаясь по лестнице, Петр в растерянности замедлил шаг - дверь в зал была приоткрыта. Хлипкий замок беспомощно торчал, вырванный со своего места. Предчувствие чего-то плохого сжалось твердым комом в животе учителя. Он медленно потянул на себя взломанную дверь и шагнул в зал.
То, что он увидел, заставило его застонать и беспомощно опуститься на пол. Огромные зеркала была разбиты вдребезги. Стены, окна и пол сплошь изрисованы черной краской из баллончиков. Сломанная ширма лежала на куче мятых пледов. Уютный и светлый зал был раскурочен. Петр подошел к окну и бережно поднял с пола длинный стебель с ещё нераспустившимися бутонами. Разбитые цветочные горшки валялись рядом. Вдруг Петр спохватился и начал что-то искать. Он метался по залу взад-вперед, но статуэтки Шивы нигде не было.