И вдруг он увидел ее. Совсем рядом танцевала Кристина. Петр так опешил, что даже не сразу заметил, с кем она танцует. Она двигалась так плавно и красиво, что Петр залюбовался. Ведь когда-то он держал ее в своих объятиях во время танца, вдыхал аромат ее волос, чувствовал пальцами ее упругую кожу.
- Правда, красивая пара? - Прервала его воспоминания женщина, с которой он танцевал. - И дочка у них такая хорошенькая.
Только теперь Петр заметил, что Кристина танцевала с молодым мужчиной, и в своих объятиях они держали маленькую девочку в розовом платьице. Малышке было не больше полугода. И она была копия своей мамы.
Петр поразился тому, что увидел. Ведь он думал, что Кристина также как и он сам, никогда не променяет профессиональные танцы на семью или другое. Но вот перед ним его бывшая партнерша. И в ее глазах столько счастья и любви, сколько никогда Петр не видел. Неужели можно быть счастливым, даже потеряв свою цель в жизни?
- А Вы, похоже, умеете хорошо танцевать? - с улыбкой сказала женщина.
- Когда-то умел, - буркнул Петр. - Танцы больше не для меня.
- Ах, так не бывает, - немного театрально произнесла женщина. - Тот, кто полюбил танец всей душой уже не сможет без него существовать.
- Жизнь наказала меня и я больше никогда не смогу танцевать так, как раньше.
- О, это не беда! - воскликнула женщина. - Вы можете танцевать с такими, как я.
Петр удивленно посмотрел на нее.
- Нет-нет, - засмеялась она. - Не с такими пожилыми, как я. А с теми, кто не умеет танцевать или по каким-то причинам не может. Вот Вы, молодой человек, сделали меня сегодня счастливой. Я давно не кружилась в танце с таким удовольствием. Спасибо Вам. Мне кажется, что из Вас выйдет отличный учитель.
Петр так и не решился подойти к Кристине. Но написал ей письмо, в котором извинился за все и пожелал ей счастья. А затем он освободил от хлама комнату для тренировок в отцовском доме и стал восстанавливать свое тело. Он тренировался каждый день, разрешенными врачами физическими нагрузками выгонял из себя саможаление и хандру. Отец переживал, но знал, что не сможет убедить сына не рисковать здоровьем. Врачи постоянно наблюдали за состоянием парня и только удивлялись его настойчивости и терпению. Осторожно, маленькими шагами Петр постепенно восстановил способности танцевать, но серьезные нагрузки и акробатические движения так и остались под запретом.
Петр записался в «Клуб помощи» и стал преподавать танцы в детских домах и людям, которые проходили реабилитацию после болезней. Перед ним часто возникал образ счастливой Кристины, и это помогало ему выкарабкиваться из состояния отчаяния и безысходности.
И в Безликий район он попал не случайно. Ему нужно было выбраться из комфортной среды туда, где царит хаос и нищета, где так мало радости и так сложно быть счастливым. Петр считал эту поездку искуплением своих грехов. Он верил, потому что испытал на себе, что танец может изменить жизнь человека. И всеми силами он старался через танец дать своим ученикам толчок к осмыслению жизни и к изменению ее к лучшему.
Решение
После выписки из больницы Петр провел занятие, на котором собрались все ученики, кроме Эльзы. Ребята с восторгом смотрели на учителя, спрашивали о здоровье и наперебой рассказывали свои новости. Петр не знал, как сообщить ученикам, что собирается закрыть школу танцев и уехать из этого города. Он мог бы уговорить Марата продлить аренду, но сомневался, что сможет продолжать здесь жить в близости от Эльзы. Она так ни разу и не пришла к нему в больницу. Петр так хотел помочь Эльзе и не смог, не смог приблизиться к ней, а она не открылась ему, не доверилась.
Петр бродил по Безликому району несколько долгих часов, вспоминая прожитые здесь события. Ему было очень плохо и одиноко. Решение об отъезде далось тяжело, но Петр не видел другого выхода. Он подошел к подъезду, но не вошел вовнутрь. Немного в стороне стояла Эльза. Даже издалека Петр заметил, как она волнуется, ее даже немного трясло.
Парень подошел к девушке и, молча, стал перед ней. Он ждал. Эльза несколько раз попыталась начать разговор, но не смогла. Словно ее горло сузилось до невероятно маленького размера и слова не могли выбраться наружу.
Петр смотрел на нее и понимал, что настало время решающего рывка, вот он критический момент. Либо сейчас, либо никогда.