— Телефон! — крикнула я вслед.— Телефон хотя бы заберите.
Я подняла куртку и протянула её Зомбию Петровичу. Он взял осторожно и неожиданно проговорил:
— Я не нарочно, честное слово. Но я металлический, вы же помните, а у вас внутри магнит, очевидно.
Я улыбнулась:
— Вы же у мальчишек вели, это они про вас так говорили.
— Ну да.— Он вдруг тяжело вздохнул.— Но вообще я сбежал. Честно. Я устал от него.— Я поняла, от кого.— Он себе выбирает персонажей с очень тяжёлым характером, а сказывается всё на ассистентах.
— Вы тоже там работаете?
— Ну да… Взял отпуск, отдохнуть. Уехал туда, где гарантированно никто меня не знает.— Он выглядел одновременно и несчастным, и забавным. Я достала из кармана рогалик в бумажном пакетике и вручила Зомбию Петровичу. Потом неожиданно для себя обняла его, развернулась и быстро зашагала по улице Седых Фонарщиков.
Завтра утром уже обратный поезд, а мне требовалось провести этот день наедине с городом.
========== 9. Шахимат и запах полыни ==========
За окном дождь шумел бескомпромиссно, и так грохотало, что я сидела с выключенным светом, укрыв ноги синим пледом, и ждала, пока хотя бы немного стихнет. В окно было видно, как в свете ночных фонарей струи дождя разбиваются о подоконник на миллионы осколков. Телефон мигнул и погас. Пришло сообщение от Даши: «Я ушла из дома». Я попыталась дозвониться, но телефон уже был выключен. Я знала, куда она может отправиться, поэтому не особенно волновалась. Потом очень похожее сообщение пришло от Оли. «Я решила уйти из дома. Не могу больше. Собираю вещи…»
Да что это за дождь такой, подумала я, и беспокойно сделала себе Очень Тонкий Бутерброд. Но ингредиентов снова оказалось слишком много, поэтому бутерброд получился толстым.
Через несколько минут я всё-таки дозвонилась до обеих девочек.
1.
Двери отделения банка раскрылись, и мне навстречу вышла невысокая девушка с азиатскими чертами лица. Сначала я обратила внимание на рост — на полголовы ниже меня; потом на губы — тщательно прорисованные, идеальной формы и в меру пухлые — настолько, чтобы уже могли сводить с ума, но не казаться вызывающими; потом на аромат… Когда она прошла мимо меня, я оказалась в нежнейшем облаке её аромата, едва сладковатого, вечернего, беспокоящего — как будто язык и нёбо ощутили начинку конфеты, клубнично-вишнёвую, растворяющуюся в коктейле цвета заката. Шахимату бы она тоже очень понравилась; я ощутила беспричинный укол ревности.
Нацуко; ей бы пошло это имя.
Девушка достаёт телефон, проходя мимо меня; ждёт, пока возьмут трубку; и говорит негромко:
— Привет, Султан. Это Нацуко. Я сегодня только вечером буду работать.
Я останавливаюсь и смотрю ей вслед. Не преследовать же её? Я чувствую себя глупо.
У Нацуко очень мягкий и нежный голос.
2.
Подруги — чуткие существа. Когда рассказываешь об очередной напасти, они с готовностью встают на твою сторону и морально, хоть и заочно, уничтожают обидчика полностью. «Да он вообще сволочь!»
Мужчины в этот момент непонятно зачем пытаются рассуждать логически или, хуже того, молча стараются решить ваши проблемы делом, никак не поддержав словом.
Марина — девушка в восьмой степени, цвет цвета девичьего, самый сок женственности, таинство и откровение в одном флаконе. Она в жёлтом и прозрачном, босая, сидит на краю фонтана, хохочет от щекочущих брызг и рассказывает, как её зовут замуж на все четыре стороны, а она всем четырём отказывает. На локте алая царапина, а на коленке синяк — вчера разговаривали с Третьим. Кажется, его зовут Ибрагим, и это она ещё легко отделалась.
Мы пьём кофе, которое нам почему-то безвозмездно подарил кофейный автомат — с французской ванилью — и лелеем планы, как всегда коварные, но радужные.
Когда толпа зрителей — всё больше мужчин и юношей — уменьшается, мы вполголоса обсуждаем ситуацию со школьницами. Марина предлагает ехать вместе. Я предлагаю ей оставаться на связи и вызывать подкрепление, если что. Марина обещает подготовить свой чемоданчик с боеприпасами, складную пещеру и карманный комплект выживания в условиях обратной стороны Луны.
3.
Я решила зайти в книжный магазинчик, в котором не была сто лет и два месяца. Он находился в полуподвальном помещении и назывался «Путь в никуда». Владелец его, мужчина с плотным животом и кудрями до плеч, был человеком с юмором. На входе — небольшой зал, где стояло несколько стеллажей, а за кассой обычно скучала девушка с недопитой чашкой кофе. Зато за занавеской было ещё три зала, в которых можно было жить: там пахло старыми книгами, португальскими кораблями и дорогим вином. Полки с книгами уходили в перспективу, теряясь во мгле. Я так и не обошла все залы.
В этот раз меня что-то насторожило. Вместо привычной скромной вывески я увидела сияющие буквы «Все книги». Из помещения доносилась музыка. Я, немного помедлив, вошла. Музыка в книжном магазине была почти оглушающей. Здесь всё переоборудовали: вместо перегородок я увидела огромный сверкающий зал, залитый светом; музыка время от времени прерывалась жизнерадостным мужским голосом в записи: «Все книжные новинки! Успей купить! Семьдесят пять оттенков сиреневого! Новые приключения гоблинов в Пекине! Третья часть Алисы в стране чудес!»
Я в нерешительности остановилась.
— Вам чем-нибудь помочь?
На меня налетели сразу трое консультантов, но первой успела девушка с горящими глазами.
— Да,— сказала я.— Позвольте мне самой выбрать что-нибудь.
— С удовольствием,— восхищённо воскликнула девушка.— Давайте я провожу вас в отдел новинок. Вот он, совсем рядом с вами!
Так не бывает в книжных магазинах, подумала я. Только в книжных обычно люди говорят вполголоса, а консультанты ведут себя скромно и ненавязчиво.
— Я справлюсь,— я попыталась улыбнуться. Не получилось.
— Давайте я покажу вам…
Я развернулась и вышла из магазина. Ещё один уголок моего города умер для меня.
4.
В общем, я долго сдерживалась, но решила поехать. Обе девочки написали мне, что они на даче у родителей Даши; держат военный совет, как поступить дальше. Я деликатно спросила, стоит ли мне приехать. Удивилась, когда мне сказали, что пока не надо, но не стала настаивать.
Вечером я не выдержала, вызвала такси и очень туманно объяснила, где находится дача. Таксист, к счастью, понял, я бросила на заднее сиденье рюкзак с необходимыми вещами, а сама села рядом с водителем.
Мне казалось, я точно запомнила описание, когда Даша искала для меня временное убежище. Но дача казалась пустой и необитаемой.
Хуже того — таксиста я уже отпустила, и он тут же умчался.
Я обошла дачу кругом. По карте всё совпадало, вплоть до раскрашенной куклы Барби вместо мини-пугала на заднем участке.
Я совершила преступление: открыла одно из окон на первом этаже и забралась внутрь; хорошо, что у меня хватило ума надеть рубашку, джинсы и кроссовки. Внутри было не просто пусто: я заглянула на кухню и в ванную и сразу же поняла, что тут никого не было с прошлого года. Впрочем, это было ясно и по запущенному саду. Я озадаченно присела на табуретку и стала советоваться сама с собой. Денег в кармане было ещё достаточно; я позвонила в службу такси снова, но мне сказали, что в такую даль время ожидания — почти полчаса. Всё это мне начинало не нравиться.
Через сорок минут я позвонила в службу такси уточнить, как дела. «Прогнозируемое время ожидания — тридцать минут». Я вздохнула и вышла на улицу. Тоже через окно, разумеется.
Неизвестно почему, но я просто пошла по дороге в обратную сторону, беспечно подумав, что в телефоне у меня всё равно есть навигатор, а значит, не пропаду. До вечера было ещё далеко, но небо как-то подозрительно хмурилось. Ни Даша, ни Оля, ни даже Марина не брали трубку.
5.
— Вороны так по-дурацки кричат,— засмеялась девочка.