А потом наш порог перешагнул Люк Стоун.
Боже, Люк Стоун!
К тридцати годам он обзавёлся репутацией прожжённого гуляки и бабника, участвовал в родео, работал ковбоем, строителем и каскадёром, был в Лагере Жёлтого Грома, когда тот создавался - с самого первого дня. И в тюрьме успел побывать, не без этого.
Краснокожий смутьян, что с него взять...
То, что он пообещал мне когда-то в больничной палате, сбылось на все двести процентов - он научился пользоваться протезом так удачно, как другие парни не пользовались своими здоровыми ногами.
- А ты не меняешься... - пробормотала я, усадив его на табурет и устроившись напротив.
Люк только ухмыльнулся своей шальной усмешечкой - тот же разбойничий взгляд, вскинутая бровь, грива спутанных воронёных волос. Его горячие пальцы сжали мои запястья, и комната вдруг странно поплыла перед глазами.
- Слышь-ка, Кристи, а ведь люди небось гадают, чего это ты со мной не спишь, - вдруг произнёс он на удивление серьёзно.
Я вздрогнула, неожиданно смутившись. "Мокасиновый телеграф"!
- Ну... и что с того? Пускай болтают.
Люк продолжал неторопливо, с прищуром, меня рассматривать.
- Спорим, после Дэйва у тебя в койке мало кто бывал. Точно?
- И спорить не буду, - я попыталась выдернуть руки. Этот наглец и вправду не менялся!
И он угадал. Меня хватило лишь на несколько коротких романчиков, быстро и безуспешно закончившихся. Я по-прежнему была вдовой Дэйва Хоука, так и не став его женой.
Не став ничьей женой.
- Чего пристал? - сердито буркнула я. - Хочешь обслужить одинокую женщину по высшему классу, что ли?
- Не-а, - отозвался он, безмятежно лыбясь. - У меня на тебя не встанет.
- Чего-о?
- Ну... просто у меня к тебе совсем другое, поняла?
- О Господи! - я захлебнулась от возмущения. - Вот хам... сыновние чувства ко мне испытываешь, что ли?
- Отцовские тогда уж, - поправил он невозмутимо.
- Ох, ты... - я снова попыталась вырваться, но он ещё крепче сжал мои пальцы, продолжая усмехаться. - Ну и ладно, не больно-то и хотелось, между прочим... Забыл, как я тебя у Луизы в корыте мыла? Не очень впечатляющее было зрелище!
Люк оторопело моргнул - нахальную усмешечку как рукой сняло, - и я злорадно фыркнула.
- Ладно, шучу, не паникуй! - и тут же спохватилась: - Слушай, чего ты меня держишь-то? Боишься, что убегу?
Он, не выпуская меня, потёрся щекой о моё плечо.
- Боюсь, что ты мне по морде вмажешь раньше времени, вот чего.
- Что? По морде? А с какой, собственно, стати?
- Да вот... - он замялся, странно нерешительный, и сердце у меня так и подскочило.
- Люк, не темни, а? Имей совесть!
- Ладно... Короче, помнишь, лет эдак сто назад ты мне кой-чего обещала... Да не прикидывайся, что не помнишь! Кристи!
Я, кстати, действительно помнила...
"Если девка родится, я на ней женюсь..."
- Это называется "обещала"?! Да я ж тебе сразу сказала - никогда!
- Это ты тоже пошутила, - безапелляционно отрезал он, мотнув головой. - Так что?
- Погоди, Люк... Ты... - я даже вспотела от смятения. - Ты хочешь жениться на Ханне? Ты серьёзно?