Я дернулась. Терпеть не могла, когда меня так называли.
— Разыграть любовь, оплести двух сестер, подстроить так, чтобы одна подставила другую… Я не мог сделать всё это руками одной девушки, потому что тогда она могла что-то заподозрить, да и магию проще опознать, когда у неё цельный носитель. А так, разделяй и властвуй!
Вот же… Властитель проклятый.
— Так что, магия отправилась в мой мир. Потом пришлось задействовать библиотекаршу, чтобы она заколдовала брошюрку, и Маша открыла портал для меня. Аня влетела в него случайно! Но я подумал, пусть будет. Сам не стал отсвечивать сразу же, скрылся… Всё должно было получиться! — он дернулся, пытаясь освободиться, и паутина стянула тело ещё сильнее. — Всё должно было получиться!
Последние слова были произнесены уже тише, а потом и вовсе перешли в хрип. Силы покидали тело Макса, паутина выпивала их из него, усыпляла…
И он наконец-то закрыл глаза, проваливаясь в черноту.
— Что мы теперь будем делать? — нашла я в себе силы посмотреть на Алессандро. — С этим властителем мира…
— Отправим в тюрьму, разумеется, — пожал плечами Ренци. — Пусть Лорды разбираются. А потом будем жить, правда ведь? Тебе ещё замуж за меня выходить.
— Я не собиралась за тебя замуж, — серьезно произнесла я. — Совершенно.
— У вас мир свободнее нашего. Не собиралась, но соберешься.
— Тиран, — вздохнула я, устало опираясь о его плечо. — И замуж я за тебя не пойду. Тебе придется ещё этого добиваться. А то мне как-то с женихами не везет…
С первым не повезло уж точно. А со вторым — посмотрим…
29
Заседание, на котором судили Макса, было закрытым. Обвинитель был, как ни удивительно, тот же, что занимался делом Алессандро, и я даже как будто невзначай поинтересовалась — это совпадение, или он у них вообще один?
Ренци ответил, что подобные дела, вот их и отдали одному и тому же человеку.
Следователь в круг «доверенных лиц» не входил и на Алессандро реагировал также, как и остальные — не узнавал, то есть, и относился с легким налетом благожелательности, когда опрашивал, как свидетеля. Алессандро тоже демонстрировал крайнее почтение и повторял раз за разом, что он лишь простой учитель, который считал своим долгом прийти на помощь директрисе, оказавшейся в сложном положении, и даже предположить не мог, что участвует в задержании преступника-рецидивиста. Лордов? Лордов он призвал случайно.
Паутина…
Ждала своего часа, разумеется, ещё с того момента, как арестовали Беренику. И других её пока не пойманных сообщников она тоже ждет, просто так открутиться не получится, пусть даже не мечтают. Это была официальная позиция, а шепотом Алессандро сообщил, что других заговорщиков почти не осталось, а кто остался — что ж, им придется бояться сетки, но вряд ли она их настигнет.
Магическая сеть сковывала руки Макса, и когда он сидел в зале суда и слепо таращился вперед, у меня возникало такое впечатление, будто из него все силы выпили. Никогда в жизни я не видела его таким бледным. Надо же!
Он вернул себе половину магии, даже больше, и её никто у него уже не отнимет, я знала это. Ему светят долгие исправительные работы на пользу государства, потому что Сеть снять нельзя, и магия будет использоваться на какое-то благое дело. Я не хотела знать какое. Мне хватило допроса, когда пришлось рассказывать, как ощущался тот проклятый стеклянный гроб.
До сих пор казалось, будто холод сковывает меня по рукам и ногам. Среди ночи я просыпалась в панике и тяжело дышала, не в силах справиться с ужасом.
Иногда проснуться не удавалось. Тогда я глухо стонала в подушку, и меня трусила за плечо Анна. Она выглядела расстроенной, а когда услышала, что Максим — звали его, разумеется, иначе, но Анне об этом знать совершенно необязательно, — просто проник в её сознание и ковырялся там своей магией, едва не развалила полкомнаты, стульями швырялась…