— Что же, — Алессандро улыбнулся, — мне приятно слышать, что ты в целом так… Доброжелательно настроена касательно меня. И удивительно, если быть предельно честным.
— А ты ждал, что я пожелаю тебе смерти?
— Как минимум. Я же вижу, что ты сейчас пытаешься победить что-то в себе.
Я насторожилась.
— Ты полагаешь, будто я подвержена каким-то манипуляциям?
— Боюсь, что да. И мне бы не хотелось, чтобы они касались меня. Фальшивая страсть хуже честной холодности.
Я тряхнула головой. Внезапное желание поцеловать его, развеяв любые сомнения, пришлось отчаянно подавлять.
Никаких поцелуев не будет! Я ведь не хочу этого на самом деле, верно? Нет, не хочу и не готова ни к чему подобному. А желание, вскипевшее с удивительной внезапностью у меня в груди, это тоже влияние сторонней магии.
— Что ж, моя холодность и прежнее раздражение постепенно уступают место интересу и уважению, — промолвила я наконец. — Но о большем пока говорить рано, а у нас с тобой хватает дел.
— Ты всё ещё хочешь вернуться домой?
— Других дел, Алессандро! Сейчас не время!
Я решительно развернулась к выходу, твердо намереваясь провести тот магический ритуал, что бы он под собой ни подразумевал, и услышать правду хотя бы из уст леди Бельтейн, но Алессандро придержал меня за руку.
— Погоди, — промолвил он. — Откровенность может занять всего минуту. Мне бы хотелось верить, что со временем я смогу убедить тебя остаться тут не только на один учебный год, а насовсем. Ты уже адаптировалась, тебе ведь здесь хорошо!
Я обернулась и устало посмотрела ему в глаза.
— Да, — промолвила наконец-то, — мне здесь хорошо. А там у меня друзья, родители. Сестра перебралась сюда, с женихом непонятно что, потому что его образ тает в моей голове. Там я часто чувствовала себя лишней, здесь тоже, и каковы причины этого? Где я лишняя на самом деле, а где нормально приживусь? На все эти вопросы пока не существует правильных ответов. Потому давай мы проведем ритуал, а потом уже будем думать, что дальше.
Мне показалось, Алессандро не слишком обрадовался моим словам, но и спорить он с ними не стал. Вместо того молча подал мне руку и повел за собой.
— А приодеться ты не намерен? — удивилась я, поняв, что он так и собирается идти, растрепанный и в мятой рубашке.
— Незачем, — раздраженно дернул плечом Ренци. — Не переживай, нас вряд ли кто-то увидит, а леди Бельтейн, думаю, и вовсе всё равно.
Я легко пожала плечами. Что ж… Это его право.
Без привычного строгого камзола Алессандро, если честно, казался не таким пугающим. Я смотрела на него с легким любопытством, про себя отмечая, что воспринимала мужчину до сегодняшнего дня иначе. Да и моё решение не торопиться и разделять навязанные чувства и реальные давало свои плоды. Мне становилось значительно спокойнее.
Выдохнув, я поспешила за Ренци. Он шагал довольно уверенно, но, поняв, что я не успеваю, немножко замедлил шаг и подставил мне локоть. Опираться о его руку было, надо сказать, приятно, и я почти с удовольствием прижималась к мужскому плечу.
Впрочем, почему это «почти»?
С того момента, как я перестала бередить себе сердце глупыми подозрениями и смирилась с тем, что мои чувства в определенной мере носят навязанный характер, больше ничего не давило мне на сердце. Вот пусть так и будет!
Алессандро повел меня к административному корпусу. В ночной темноте тот казался в определенной мере зловещим и готическим, хотя днем — обыкновенное, не слишком примечательное, пусть и хорошо отремонтированное здание. Подойдя к нему вплотную, я уж было устремилась к ступенькам, но Алессандро коротко мотнул головой.
— Нам не туда, — покачал головой он.
— Разве? А подвалы…
— Лучше зайти иным путем. Есть потайной вход.
Я хмыкнула, но не стала спорить. И, продолжая опираться о руку Ренци, двинулась в подземельные лаборатории, где никогда прежде не бывала.
Мне было известно о существовании здесь подвалов — всё-таки, работая в школе для маленьких магов, трудно игнорировать такую важную её часть. Туда же периодически спускались лорд Луиджи и Элеонора, водили детей к некому камню. Лечили, как пояснил Алессандро, возвращали утерянное.
Однако меня вели в другой сектор подвалов. Ренци спустился ниже, чем размещался камень, прошел по длинному узкому коридору и проскользнул в небольшую залу.
Леди Бельтейн, всё такая же законсервированная и мёртвая, лежала именно здесь, в самом центре. Её руки были чинно сложены на груди, взгляд направлен ввысь. Лицо — равнодушное, глаза — пустые, но почему-то открытые. Зачем?..